– Рафаэль познакомился с этой женщиной – ее зовут Юлия – незадолго до того, как обосновался в Пиренеях. Она была учительницей младших классов, действительно хорошая девушка. Но я ее видел всего два или три раза.
Я вынул из-за отворота куртки фотографию молодой незнакомки, которую распечатал с видеоролика.
– Это она?
– Да, это и есть Юлия, – ответил, кивнув, он.
– Что-то я не пойму. Ты говоришь, что встречал ее два или три раза; но ведь Рафаэль часто приезжал к тебе все эти годы…
– Меньше, чем ты думаешь. Я его видел, но их история с Юлией была недолгой. Она забеременела, и, полагаю, Рафаэль не хотел этого ребенка. Я в этом даже уверен.
– Страх взять на себя обязательства? – отважился спросить я.
– Ты знаешь своего брата. Все, что могло привязать его к одному месту, вызывало у него страх. Но Юлия захотела оставить ребенка. В конце концов, решать было ей.
Я был удивлен этим разумным замечанием, так как в моей памяти отец всегда оставался женоненавистником.
– Думаю, что Рафаэль никогда даже не встречался с этим ребенком. Что не помешало ему жить с Юлией много лет. Но он всегда был немного оригиналом.
– Как зовут его сына?
– Александр.
Наконец-то я смог назвать по именам тех, кто так много значил для моего брата: Юлия и Александр. У меня было странное впечатление, будто я понемногу вторгался в тайный сад Рафаэля. Повернувшись ко мне, отец продолжил, не дожидаясь новых вопросов:
– В первые годы совместной жизни они иногда привозили ко мне Александра. Но они расстались. Юлия уехала за границу; по крайней мере, Рафаэль все время так говорил. Думаю, в конечном итоге, отъезд Юлии его устраивал.
– А ты никогда не пытался увидеться со своим внуком?
– Я и с Рафаэлем уже не так часто виделся, а ты говоришь – попытаться встретиться с ребенком! Во всяком случае, твой брат больше не хотел говорить о них и всякий раз впадал в чудовищный гнев. Однажды он даже дошел до того, что принялся утверждать, будто на самом деле это не его сын. Но мальчик – вылитая копия твоего брата.
Я долго смотрел на ребенка, но не заметил никакого сходства с Рафаэлем. Может быть, из-за плохого качества фильма, ведь я никогда не был физиономистом…
– У тебя нет каких-нибудь мыслей, где сейчас могут находиться Юлия с Александром?
– Никаких, – сказал он чуть пристыженным голосом, как если бы считал эту ситуацию неприличной.
Я прекрасно помнил нрав своего отца: никакого интереса к другим. Этот разговор, приводящий в смущение нас обоих, по крайней мере подтвердил мои предположения о связи моего брата, этой женщины и ребенка.