– Потому что ты не любишь такие рисунки. Нечего тебе на них смотреть, ты же любишь всякие дурацкие истории о принцессах и рыцарях.
– Не рыцарях, а прекрасных принцах.
– То же самое. Во всяком случае, если ты посмотришь на мои рисунки, то испугаешься, как в прошлый раз.
– Это потому, что ты нарисовал всяких чудовищ и столько крови!
– Вот я и говорю: ты снова испугаешься.
Внезапно обычные программы были прерваны срочным выпуском новостей. Двое спорящих детей были слишком заняты, чтобы обратить на это внимание. Привлеченная вступительной мелодией новостей, необычных в это время, мама Софи вошла и остановилась перед телевизором.
На экране появилась молодая журналистка:
– Мы только что узнали о серьезной железнодорожной аварии на линии Париж – Марсель. Единственно, что сейчас нам известно: поезд сошел с рельсов около пятнадцати тридцати, есть многочисленные жертвы. Пожарный, с которым мы успели поговорить, сообщил, что есть – даже если быть предельно осторожными с цифрами – более двадцати погибших и большое количество раненых. Причины аварии еще неизвестны, но не исключена возможность террористического акта. Сейчас мы вместе посмотрим первые кадры, снятые с вертолета всего несколько минут назад…
Тотчас же на экране появилась вереница вагонов, полностью разъединенных, стоящих вкривь и вкось, что легко позволяло представить себе серьезность аварии. Глядя на снятые с неба кадры, можно было подумать, что это просто игрушка, которую капризный ребенок швырнул в угол комнаты. Но снующие вокруг полицейские машины и кареты «Скорой помощи» быстро возвращали телезрителей в реальность.
– Боже мой! – вскрикнула взволнованная мать Софи.
Александр, который уже давно встал со своего места, подошел, чтобы сесть у телевизора. Очевидно, мелькающие на экране картинки производили на него впечатление. Софи единственная, казалось, ничего не понимала в серьезности событий. Она воспользовалась тем, что ее приятель отвлекся, и принялась один за другим переворачивать листы белой бумаги, немного смущенная от мысли, что нарушает запрет Александра.
К ее большому удивлению, все листы были насыщены линиями и цветами. Ни одного пустого сантиметра. Однако на этих перегруженных рисунках преобладал один цвет: красный. Теперь София понимала, почему ни на секунду не могла воспользоваться красным фломастером. Этот вездесущий ярко-красный цвет представлял собою кровь, стекающую из безобразных исковерканных тел. И эти мертвые тела были нарисованы с ошеломляющим реализмом. Можно было ясно различить вывороченные конечности, застывшие в невыносимых положениях, внутренности, вываливающиеся из животов, лица, оцепеневшие от боли и страха, казалось, зовущие на помощь, которая никогда не придет. Семь рисунков, сделанных ребенком, изображали не менее трех десятков мертвецов.