Не придумав ничего путного, он выложил ей все, как есть. Она даже не побледнела, а посинела. Хорошо, рядом стояла мать, а то Аликс рухнула бы на пол в прихожей. Анастасия удержала ее, подхватив под локоть, и отвела в комнату. Виктор продолжал топтаться у входной двери, не зная, что делать дальше – то ли бежать на работу, то ли разуться и пройти за Аликс и Анастасией. Но его никто не звал.
Наконец Настя вышла из комнаты, притворила за собой дверь.
– Пусть спит, – сказала она. – Господи, Виктор, что же теперь будет?
– Я не знаю, – признался он. – Но без вариантов – его уже нет в России.
– Вы уверены?..
Виктор почувствовал досаду – но не на Анастасию, а на самого себя.
– Как я могу быть уверенным? Как с этой мразью можно вообще в чем-то быть уверенным?.. Он непредсказуем и опасен.
– И что дальше?..
Они молчали несколько минут, а потом она нерешительно спросила:
– Виктор, у вас, наверное, есть телефон отца Олега… и Шурки. Я хочу ему позвонить и сообщить, что у него родился внук.
– Вы считаете, это разумно? – засомневался Глинский.
– Мне кажется, Лев имеет право знать, – ее голос звучал нерешительно. – На него столько свалилось. Я считаю, все, что случилось с его семьей – это возмездие. Но он уже заплатил сполна, и жизнь его разрушена: с работы выгнали, жена умерла, сын – маньяк-убийца в розыске… Пускай знает, что у него есть внук.
– А если Рыков-старший сообщит сыну, что у того родился сын? Я, Настя, вовсе не уверен, что они не поддерживают никаких контактов. Или что сынок не попытается связаться с папашей в один прекрасный день. Что в этом случае придет в его безумную голову?
– Вы считаете это настолько опасным? Какова вероятность, что Олег узнает? Виктор пожал плечами:
– Трудно сказать. Если решите сообщить, то надо предупредить Рыкова-старшего, чтобы ни в коем случае не проболтался своему отродью про ребенка. Надеюсь, у него хватит благоразумия.
– Надеюсь, – кивнула Анастасия. – Так вы дадите мне телефон?
– Дам, – решительно ответил Виктор, – хотя, может быть, мы совершаем ошибку…
Тут Анастасия прислушалась.
– По-моему, Шурка зовет, – сказала она и приоткрыла дверь в комнату. Они действительно услышали ее голос:
– Мама… Витя ушел?
– Он здесь, – Анастасия кинула на Виктора встревоженный взгляд.
– Пусть зайдет, – услышал он и метнулся к ней, но Анастасия схватила его за рукав: – Куда в обуви?! Там же ребенок грудной!
И он стал торопливо скидывать тяжелые зимние ботинки.
Аликс свернулась калачиком на кровати, укрывшись теплой шалью с кистями. Ее щеки были влажны, и слезы блестели в неярком свете торшера, стоящего в углу. Уже спустилась ночь – а Виктору нужно было ехать в отдел, разгребать запущенные дела. Но пока он не мог оставить ее одну.