Поскольку местность изобиловала саговыми пальмами, папуасы, отбросив свою лень, ставшую притчей во языцех, также заготовили огромное количество этого ценного продукта. Отношения между европейцами и туземцами по-прежнему оставались доверительными и теплыми, во многом благодаря жизнерадостности парижанина, прямоте моряка и той легкости, с которой Виктор осуществлял посредничество между столь разными представителями рода человеческого.
Среди прочего Фрике узнал, что Узинак – уроженец северной части Новой Гвинеи, прибыл в эти места, удаленные на четыреста лье от его деревни, движимый тем загадочным стремлением к миграции, которое свойственно всем людям примитивных рас. Случай привел чернокожего путешественника в племя, проживающее в неделе пути от «саговых плантаций», к юго-западу от них. Храбрость и сила позволили ему стать вождем племени. Благодаря патриархальным обычаям цивилизации, изученным европейцами и малайцами, Узинак правил своими подданными железной рукой, приучив их к беспрекословному повиновению. Вот уже две недели мужчины клана путешествовали по отдаленным уголкам острова, рыбача и охотясь. Они готовились к возвращению домой, когда заметили негритосов, своих извечных ненавистных врагов, и пустились за ними в погоню.
Из всех этих многочисленных данных парижанин вычленил ключевую информацию: деревенька Узинака располагалась на юго-западе.
– Браво! Нам как раз туда и надо, так что будем путешествовать вместе.
– Так мы сможем сформировать морское подразделение, – обрадовался Пьер ле Галль.
Все приготовления были закончены, туземцы перенесли свой запас саго на лодку, искусно спрятанную в бухте, о существовании которой европейцы до сих пор даже не подозревали.
Увидев этот образчик папуасского судостроения, Пьер ле Галль не смог удержаться от изумленного возгласа.
– Эй, матрос, что ты скажешь об этом флагманском корабле? – спросил не менее удивленный Фрике.
– А наши союзники не так уж глупы… совсем не глупы. Как умело сконструирована эта лодка; я знавал немало каботажников Ла-Манша, которые бы взяли ее за образец для постройки своих быстроходных рыбацких баркасов.
Пирога – отменный прототип «морских судов» Новой Гвинеи. Самые большие пироги, так называемые пироги для путешествий, достигают десяти метров в длину и метра двадцати пяти сантиметров – в ширину. Именно такой лодкой и любовался сейчас Пьер ле Галль, даже не пытаясь скрыть восхищение истинного знатока. Корпус судна, сделанный из ствола первосортного кедра, невзирая на значительные размеры, отличался особой легкостью. Толщина корпуса составляла не более трех сантиметров, и потому подобная конструкция требовала применения внутренних распорок, которые не давали лодке перекашиваться. Обе оконечности пироги были изящно приподняты за счет широких водорезов, что позволяло лодке стремительно скользить по воде. Ее достаточно низкие борта были «надстроены» срединными листовыми прожилками саговой пальмы, о чьих достоинствах мы вам поведали ранее. Эти «прутья», отлакированные самой природой, были чрезвычайно надежны и могли выдержать любые нагрузки. Они самым естественным образом наслаивались друг на друга благодаря своей вогнуто-выпуклой форме и с помощью поддерживающих распорок образовывали сплошную стену.