— Ничего страшного, — бледно улыбнулась она. — Ты во многом права, Невилика. Но и я права тоже. В свете того, кто он и кто я — чувства, и правда, безответно — платонические. Природа против нас, и ничего не попишешь. Да и… он существо совершенно иного, неизвестного порядка. Не думаю, что эльфийский высокий лорд заинтересовался бы маленькой дриадой… даже при жизни. А после смерти тем более.
Мне тоже стало грустно. Очень — очень. Все же у меня в личной жизни все начало если не складываться, то проясняться. А у Айлири ситуация, и правда, безнадежнее некуда.
За этим мысленным разбором полетов мы и дошли до главного учебного корпуса Академии.
На входе ожившие горгульи изогнули шею и дружно проскрежетали:
— С началом нового семестра, несчастные!
— И вам не развалиться! — не поскупились на ответную любезность интриганы и пакостники из первой группы, подобравшейся к ступеням.
— Здравствуйте, стражи, — раскланялся с каменными истуканами какой‑то импозантный интриган, который шел впереди нас.
Лично я его не знала, но, кажется, он с моего курса. То есть предстоит вместе учиться.
Стражи смерили вежливого парня подозрительным зеленым взглядом.
Одна из них грациозно опустила голову на его уровень и заглянула в глаза. Надо отдать должное — интриган не дрогнул. На его лице как играла вежливая улыбочка, так там и осталась.
Горгулья фыркнула:
— Что, Трендис, уроки вежливости пошли на пользу, да?
Вторая горгулья пакостно хихикнула и мечтательно закатила глаза:
— Ну еще бы, после того как мы его за хамство спустили с лестницы — вежливость на «раз — два» проснулась!
На этом моменте мы как раз дошли до эпической сценки. Я приветливо улыбнулась знакомым духам — горгулья и сказала:
— Здравствуйте!
«Продажные гады» не прозвучало, хотя очень хотелось! Кажется, именно эти мерзавцы сдали меня тогда Алину, с чего и начались мои злоключения.
— О, мавка!
Точно они! Раз узнали!
— И вам доброе утро, — буркнула Айлири.
На этом моменте интриган Трендис решил, что ему пора откланяться.
— Я… пойду!
Сбежал он со внушающей уважение и даже некоторое восхищение прытью. Притом так, что вроде как просто удалился!
— А быстро испарился! — восхитилась одна горгулья.
— И без суеты, — одобрила вторая.
— Далеко пойдет! — дружно решили обе. — Если с хамством своим сладит.
Кстати, про это.
— Уважаемые стражи, — светским тоном начала я. — А разве сие качество не поощряется на нашем замечательном факультете?
— Поощряется. Но в нужное время, нужном месте и с правильными оппонентами. Нельзя хамить тем, кто может спустить тебя с лестницы. Как минимум. Пакостнику бы такое простилось, что с вас взять, но интригану… да еще и не один раз… ни за что!