— Пошла вон!
Грохот. Кажется, в «сочувствующую» что‑то швырнули. Хохот нави, удаляющийся по коридору.
— Нет, тебе определенно лучше!
Утро начинается если не весело, то интересно!
Собственно, веселье продолжилось!
Алинро Нар — Харз самоуверенно обнял меня за талию, прижимая ближе к себе, и жарко шепнул на ухо:
— Зачем отстраняться? Смутилась, малыш? Поверь, наша серая достопримечательность — не та, кого нужно смущаться.
— А Стервь — достопримечательность? — сдержанно поинтересовалась я, пытаясь ненавязчиво вывернуться из рук и хвостов лиса.
— Еще какая! Поистине одиозная тварь. Незаменимая в те моменты, когда в Академию приезжает проверяющая комиссия. Господа чиновники после общения с ней выходят трясущимися и седыми, — хмыкнул Алин, сжимая меня крепче, и начиная неторопливо целовать шею, чем напрочь вышибал мысли о неправильности происходящего.
— Эм — м-м — м… подожди, не торопись, — зашептала я, перехватывая как‑то чересчур осмелевшие руки Нар — Харза.
— А разве я тороплюсь? — серьезно спросил мужчина, а после с улыбкой отвел прядь волос от моего лица и с некоторым цинизмом в голосе закончил. — Милая, если бы я торопился, то мы сейчас занимались гораздо более интересными делами. А так я просто обнимаю тебя и целую. Притом поцелуи более чем невинные, не находишь, краса моя болотная?
Я покраснела, вспомнив, что было до того как нас прервала навь, и с возмущением уставилась на белохвостого.
— Сомневаешься? — верно истолковал мой взгляд Алин. — Замечательно! Тогда сейчас продемонстрирую, как именно я хочу тебя целовать… и что делать.
Последнюю фразу он выдохнул прямо мне в губы, опрокидывая на постель. Ну… и показал!
Алин целовал так, что ныли губы, сбивалось дыхание, а внизу живота почему‑то стало сладко ныть. Пальцы мужчины запутались в волосах и властно удерживали, чтобы я не смогла отвернуться. Да я и не хотела, видит Водяной! Все, на что меня хватало — это положить ладони ему на плечи в первой попытке оттолкнуть… но это желание тотчас обернулось противоположным, и спустя несколько секунд я уже обнимала лиса за шею и старалась не потеряться в калейдоскопе невероятных мыслей и эмоций.
Отстранился он сам. Помог мне сесть, поправил перекосившуюся сорочку, завязал распустившуюся шнуровку на вороте и нежно чмокнул в нос с наказом:
— Не дразни меня.
— Я и не дразнила, — помотала головой, пытаясь вытряхнуть из нее розовый туман и блаженные мавкины постанывания на тему как же нам повезло с мужиком.
— Ну — ну, — хмыкнул лис и, потрепав меня по голове, поднялся: — Ну, что, милая… не скучай.