Казалось, это было целую жизнь назад.
Дворники снова скользнули по стеклу, а я уставилась на свои ноги. Голубое пятно было на месте. Слегка поблекшее от времени и грязи, но его было видно. Напоминание обо мне. Я наклонилась и обвела пальцем ярко-голубую кляксу. Это был просто коврик, к тому же грязный, но я ничего не могла с собой поделать.
Мы остановились на красный свет, и, водя пальцем по голубой полоске, я почувствовала на себе взгляд Леви. Может, он думал, что я спятила. А может, так и было на самом деле.
Почему он не сменил коврики?
Я выпрямилась и осмелилась на него взглянуть. Красный свет проникал в кабину, а мы смотрели друг на друга, слушая стук капель дождя. Мерный. Постоянный.
Красный сменился зеленым, и мы отвернулись друг от друга.
Леви
Я не оказывался в одной машине с Пикси с момента аварии, но все казалось таким знакомым. Мои плечи были напряжены, а костяшки пальцев побелели от хватки руля.
Я прочистил горло:
— Мне жаль, что я ушел после смерти Черити. Я не должен был, — я снова откашлялся, потому что в горле появился ком. — Я не должен был бросать тебя никогда.
Она долго на меня смотрела.
— Все в порядке. Я не настаиваю на своей правоте.
— Тем не менее… мне жаль.
Тишина. Я выдохнул и попытался завязать ничего не значащую беседу.
— Элен сказала, что ты, вероятно, переведешься в Нью-Йоркский Университет этой осенью.
— Да. Может быть. Если возьмут. А как твои дела? — спросила она. — Элен сказала, что ты бросил колледж по окончанию сезона и еще не подал заявление снова. Что случилось?
Бросил. Как мило она это назвала.
— Учеба перестала быть для меня приоритетной с прошлой осени, и я не уверен, что хочу вернуться.
Мы еще долгое время просто смотрели на темную дорогу, на размытый дождем окружающий пейзаж. Я без происшествий довез нас до гостиницы и припарковался. Ни один из нас не пошевелился, поэтому мы просто сидели в тусклом свете окон, проникающего в салон сквозь стекла. Я чувствовал запах ее шампуня.
— Спасибо, что подвез, — произнесла она, все еще не делая попытки выйти из машины.
Я кивнул:
— Прости за сегодняшний вечер. Прости, что присвоил тебя. Это было неправильно. Я знаю, что ты никому не принадлежишь. Я знаю, что повел себя как неандерталец, я не хотел, клянусь. Просто... Боже, я так разозлился на Дарена за то, что он запер тебя в машине и напугал, и...
— Я рада, что ты вмешался, — улыбнулась она и поежилась от дискомфорта. — Прости, что прятала от тебя шрам. Это... трусость.
Я покачал головой:
— Я не знаю, почему на тебя набросился. Это действительно не мое дело.