Помимо холла, кухни и столовой, на первом этаже были расположены еще два небольших помещения, которые раньше служили спальнями. На месте одной теперь была библиотека, где гости могли играть в шахматы возле высоких окон, а также изображать заинтересованность романами Эрнеста Хемингуэя. А другая была переделана в светлый, но крайне беспорядочный офис управляющей.
Я вошел в кабинет, и Эллен, услышав скрип деревянной половицы, подняла голову от горы бумаг, записок и ручек.
— Ну как? — улыбнулась она.
— Все пожарные сигнализации работают, но они порядком устарели, — сказал я, оставаясь у дверей, не желая быть втянутым в разговор. — Вам, возможно, стоит задуматься об установке новой системы.
Она кивнула и погрызла кончик красной ручки:
— Да, я тоже об этом думала. Я добавлю этот пункт в свой бесконечный список дел, которые жизненно необходимо сделать в гостинице. Спасибо, что все проверил.
— Без проблем, — я развернулся, чтобы уйти.
— Твоя почта до сих пор лежит на стойке регистрации, — сказала она мне в спину. Я приостановился. — Она там пылится уже три недели.
Я медленно повернулся:
— Серьезно?
Ее глаза сузились:
— Не заставляй меня ее вскрывать и зачитывать вслух перед персоналом. Будь уверен — я сделаю это, а ты потом будешь расхлебывать последствия сам.
Я почесал щеку, которая после бритья была непривычно гладкой.
— Никогда не понимал этого выражения. Не вижу ничего страшного ни в хлебе, ни в похлебке.
— И это говорит парень, который боится собственной почты.
Я поднял голову:
— Обязательно нужно выносить мне мозг при каждом удобном случае?
— Иногда нужно, — она печально улыбнулась. — Просто забери ее, чтобы мне не приходилось выслушивать бесконечное нытье Анжело про бардак на стойке, ладно?
Анжело постоянно пытается навести порядок во всех уголках гостиницы, не только в баре. В своем баре, как он особо подчеркивает.
— Обязательно заберу сегодня, — я подергал петли на дверях, которые, как оказалось, совсем расшатались. — Что-нибудь еще?
— Люстра в холле, — ухмыльнулась она.
Я вздохнул. Это та еще задача. Люстры тяжелые, и в них больше проводов, чем должно быть по определению в любом другом светильнике. Честно не понимаю, зачем их еще используют. Вернее, зачем их использует Эллен.
Ее ухмылка стала еще шире.
— Не обязательно принимать такой довольный вид, — заметил я.
— Даже не думала, — сказала она. — Просто мне кажется, что сейчас ты выглядишь очень забавно.
Эллен знает, что я не одобряю ее выбор светильников. Но ей все равно. По ее словам, эти люстры красивые и придают гостинице особое очарование. Как по мне, ничего очаровательного в этой висящей двухсоткилограммовой махине нет.