А там она сядет на самолет и навсегда меня оставит.
— Да, — произнес я, схватил вышедший из строя засов и бросил его у стены, после чего взял новый. — Знаю.
Налетел порыв ветра, принеся с собой запах дождя и обещания новой грозы. Я не знал, почему сегодня на душе так пусто. Я ведь не потерял Пикси. Мы все еще были друзьями.
Приставив на место новый засов, я взял молоток и начал вбивать первый гвоздь.
Мы были друзьями.
Элен посмотрела на меня.
— Ты даже не попрощаешься?
Я взял еще один гвоздь и забил его тоже.
— Думаю, нет.
Она медленно кивнула и изучила глазами отброшенный старый засов.
— Знаешь, однажды запас сломанных вещей будет исчерпан, и тебе все-таки придется искать работу.
Я перестал стучать молотком и поднял на нее глаза.
— Это угроза?
— Нет, — сказала она, а в глазах ее застыло что-то, чему я не смог подобрать определения. — Это просто правда.
Коротко улыбнувшись, она развернулась и ушла.
Пикси
Я складывала вещи. И плакала, надеясь, что Леви постучится в дверь и хоть что-нибудь скажет. И продолжала собираться. Я знала, что он этого не сделает так же хорошо, как и то, что я не сделаю этого тоже. Вообще-то, я даже не понимала, отчего плачу: может, от того, что никогда больше не увижу Леви. Это смешно. Увижу, конечно.
Я прижала руку к груди, где с каждым ударом сердца ощущалась острая пульсирующая боль. Любить безответно больно.
Где-то вдали раздался раскат грома.
Я посмотрела на стену, разделявшую наши с Леви комнаты. Правильное ли решение я приняла?
В груди все еще пульсировало, и я глубоко вздохнула, чтобы сдержать новый поток готовых пролиться слез. Я моргнула. Сглотнула. Я в порядке. Огляделась. Повсюду коробки. Следы краски на изголовье кровати. Рисунки Черити на окне. И снова коробки.
Из-под одного из пыльных ящиков выглядывало нечто зеленое, и я вытащила на свет тот самый захваченный в прошлогодней игре флаг. Я пробежалась пальцами по старой вылинявшей ткани и закусила губу.
Время. Оно просто идет. И я должна идти вместе с ним. Это начало моего будущего. Новые слезы покатились по щекам, и я их яростно стерла, запихивая флаг в чемодан.
Так будет лучше. Действительно. И безопаснее.
Я сорвала с себя испачканную краской рубашку и начала переодеваться в чистый топ, но поймав собственное отражение в зеркале, замерла. Пальцы пробежались по шраму, отслеживая зазубринки и шероховатости в местах, где кожа еще не окончательно зажила.
Это лучший друг и место, которое называется домом. Это выученный урок, напоминание о хрупкости жизни. Это первая смерть близкого человека и второй шанс на жизнь.