Как только мы вернулись к нам домой, Пикси заползла на диван и простонала:
— Отстойная вечеринка.
Черити расхохоталась:
— Это потому, что ты совершила огромную ошибку, сделав это с Бенджи Баркером.
Я почувствовал себя так, словно кто-то продырявил мне кишки. Мне не хватало воздуха, я не мог вздохнуть.
— Абсолютнейшая ошибка.
Пикси зарылась лицом в одну из диванных подушек.
Черити прицокнула языком:
— А все потому, что ты потеряла девственность с таким же девственником. Вы оба не представляли, что нужно делать. Плохой выбор.
Воздух в легкие так и не поступал.
— Заткнись. Лучшая подружка, называется, — бросила в нее подушкой Пикси. — Я бы не приняла это плохое решение, если бы ты осталась со мной, вместо того, чтобы бросить меня и пойти трахаться с Дареном Аквудом.
Я перевел взгляд на Черити:
— ЧТО?!
Моя голова чуть не взорвалась.
Черити повернулась ко мне с абсолютно невинным видом:
— А что? Мы с Дареном уже некоторое время встречаемся, и у нас был секс. Много секса. Что тут такого?
— Шлюха, — пробормотала Пикси и снова уткнулась лицом в подушку.
— Заткнись, — сказала дивану Черити. — Дарен хотя бы до оргазма меня доводит, чего не скажешь о дилетанте Бенджи.
Я дернул себя за волосы.
Боже мой. Что я слышу? У меня из ушей идет кровь.
Черити спала с Дареном Аквудом? А Пикси больше не девственница?
В груди разлилась боль, пронзившая меня всего. Куда, мать его, делся весь гребаный воздух?
— Боже, я знаю, — застонала Пикси. — Бенджи Баркер? Фу.
Внутри меня как будто прорвалась плотина из обвинений, и я повернулся к Черити:
— О чем ты, черт возьми, думала, оставляя Пикси одну этой ночью?
— Что? — Черити, казалось, смутилась.
А я закричал:
— Что ты за подруга, если оставила Пикси с каким-то недомерком?
Лицо Черити исказила боль:
— Я не знала...
— Не злись, Ливс, — подняв голову от подушки, сказала Пикси. Она готова была заплакать. — Пожалуйста, не злись.
Впервые в жизни я смотрел на Пикси так, будто она принадлежала мне. Я хотел закинуть ее на плечо и заявить права на ее зеленые глаза. Навсегда. Я не хотел делиться нею ни с Бенджи, ни с другими придурками.
— Не злись? — закричал я. — Я в ярости! Тебя использовали, Пикс. Тот парень не имел права к тебе прикасаться. Ты не была достаточно трезвой, чтобы принимать какие-либо осознанные решения. Я его убью. Вот пойду и убью. Да я его на части разорву и...
Пикси заплакала.
— Прости, — пробормотала она в никуда. — Мне очень жаль! Это казалось хорошей идеей, потому что ни один из нас ни с кем еще не был. Я его не боялась, и чувствовала такое приятное возбуждение, и он тоже. А потом все стало так грязно и неудобно, ну вообще ничего хорошего. А когда закончилось, стало еще более неприятно, и теперь у меня болит голова, и ты на меня злишься, — она зарыдала в подушку и завыла. — Ты так сильно на меня злишься!