Так что... Черт с ним.
Мое сердце ныло от боли.
Я уставилась на свой суп.
Леви работал тихо, поэтому в комнате были слышны только стандартные для кухни звуки, такие как бульканье супа, да иногда клацанье его инструментов.
Я металась, пытаясь найти себе бессмысленные занятия, просто чтобы занять руки. Я упорядочивала рулоны, перекладывала салфетки и протирала столы. Бессмыслица.
Я услышала раздраженное рычание, и кинула взгляд на пол, где он распластался. Его голова и плечи находились под раковиной, он там что-то закручивал. Одна его нога просто лежала на плиточном полу, другая была согнута в колене, голубая футболка чуть приподнялась, обнажая полоску бронзовой кожи над поясом джинсов.
Мне нужен перерыв. Скривив губы, я перешагнула через его ноги в бесшумных кроссовках Конверс, и направилась в столовую.
— Привет, Сара.
О, Господи. Дарен.
Он перестал вытаскивать содовую из ящика за баром и наклонился над стойкой, опершись на локти.
— Так ты решила? Едешь или нет?
— Куда еду? — я заметила, как Анжело обошел Дарена и начал протирать стойку белым барным полотенцем.
— На праздник, посвященный четвертому июля, — ответил Дарен.
— Ах, это, — вспомнила я. В столовую вошла Мэйбл и начала застилать столики лавандово-подсолнечниковыми скатертями. Вообще-то, эти растения не уживаются вместе, но здесь, каким-то образом, сочетались. — Нет.
Он нахмурился:
— Еще не решила или не едешь?
— Не еду.
— Что? Да ладно, — проговорил он. — Приводи друга. Будет весело. Почувствуешь себя нормальной.
Идея «нормальности» сотворила со мной какое-то чудо, и я засомневалась в своем решении. Чтобы выиграть время, я понаблюдала за тем, как Мэйбл разложила на столе вилки и направилась на кухню.
— Пожалуйста, — умоляюще посмотрел на меня Дарен щенячьими глазами.
Боже, он напоминал клянчащего ребенка.
Я вздохнула:
— Ладно, поеду.
— Великолепно, — улыбнулся он.
— Но не с тобой.
Его улыбка погасла:
— Уже менее великолепно.
Я пожала плечами:
— Я приду с другом, и может быть, мы с тобой увидимся. Может быть.
Он снова улыбнулся:
— Заметано, — кивнул он. — Означает ли это, что я прощен?
Я подняла бровь:
— За то, что поцеловал без разрешения?
— ЧТО? — Анжело перестал протирать стойку и уставился на Дарена с видом маньяка-убийцы. — Ты поцеловал Сару, не получив ее согласия?
Вот черт.
Дарен выглядел так, словно обделался.
— Хм, да. Но я не имел в виду...
— Все в порядке, Анжело, — слабо улыбнулась я ему. — Невелика беда. Просто недоразумение. Я в норме. — Кажется, Анжело мне не поверил. — Правда, — добавила я. — Все хорошо. Клянусь. И Дарен уже извинился, видишь? Все в порядке.