Она попросту взяла Нину за руку и повела в глубь гостиной, подняв подсвечник. Над кожаным угловым диваном висел другой парадный портрет – и тоже мужчины в генеральском мундире сталинской поры с погонами и орденами. Министр тяжелого и среднего машиностроения Судаков был лысым человеком, с круглой, как шар, головой и простецким лицом крестьянина.
– Вы надолго к нам? – спросила Зоя.
– Это зависит от состояния здоровья мальчика, – ответила Нина, мысленно сравнивая два этих столь непохожих семейных портрета.
– Левик болен, он с ума сошел. – Зоя водрузила подсвечник на место. – Да что же вы стоите? Садитесь. Сумку положите вот сюда. Вы психолог или психиатр?
Нина почувствовала, что не может, не в состоянии лгать ей вот так, в глаза.
– Я работаю с детьми, – сказала она.
– Не подумайте ничего такого. Просто когда тут наши ругались по поводу того, какого врача пригласить, все сошлись на детском психологе. А мое мнение – Левику нужен психиатр, его надо поместить в реабилитационный центр, пока не поздно, пока еще можно что-то сделать. Ну, туда, где лечат детей, переживших нервное потрясение.
– Возможно, это будет нелишнее.
– Зоя, ты уже познакомилась с Ниной Георгиевной? – В гостиную вошла Варвара Петровна. – Идемте со мной, я вас устрою наверху. А ты, Зоя, остаешься или едешь?
– Остаюсь. – Зоя посмотрела на часы. – Поздно уже, завтра вставать рано. У нас тут завтра похороны. Костя говорил вам?
– Да, – ответила Нина. – Он сказал мне по телефону, что мать Левы погибла на его глазах. Это был несчастный случай?
– Дуню убили, – сказала Варвара Петровна. – Мы все еще никак не можем в это поверить… Не можем прийти в себя от этого страшного несчастья. Страшного, страшного! – Она повысила голос, словно стараясь быть услышанной кем-то в этом таком тихом, таком старом, таком большом спящем доме.
Они с Ниной поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж.
– Вот ваша комната, отдыхайте. Завтра я вас сама разбужу. Мы все с утра уедем на кладбище, потом – на поминки. А вы с мальчиком останетесь. Тут придут две женщины убираться. Мы не держим постоянной домработницы, я сама справляюсь. Но два раза в неделю непременно приглашаю помощниц по хозяйству.
– У Левы есть няня? – спросила Нина.
– Сейчас нет.
– Нет? А как же?..
– Няня была, но ушла. Сказала, что не может оставаться здесь. – Варвара Петровна направилась к двери. – Молодая, нервы, видно, сдали. Две смерти одна за другой…
– Две смерти?
– Дуня, бедняжка, а три месяца назад скончался ее отец, хозяин этого дома Константин Ираклиевич – прямо здесь, в своем кабинете, – голос Варвары Петровны звучал глухо.