– К сожалению, ничего, с чем бы ты мог помочь.
Он раскидывает руки, будто хочет обнять, и я вспоминаю о загадочном – и к тому же совершенно великолепном – британце-произведении искусства, в которого врезалась сегодня утром, когда он наслаждался кофе. Я бы с радостью шагнула в его распростертые объятия.
– Ну же, – произнес Эдди, – расскажи кузену Эдди, что случилось?
– Спасибо, Эдди, правда. – Я по-сестрински погладила его по плечу. – Но у меня все в порядке.
Он проводит рукой по своим волосам, густо смазанным гелем, и ухмыляется в стиле Джоуи Триббиани – «Как-делишки»>14.
– В таком случае, пошли со мной на танцы сегодня вечером. Ты почувствуешь себя лучше, чем просто в порядке…
– Эдди, это ты? – Нона выходит в переулок и хлопает его по спине. – Хорошо, что ты здесь. Сходи, помоги отнести коробки с вином, ладно?
– Если передумаешь, куколка, – подмигивает мне Эдди, перед тем как вернуться в ресторан.
– Кыш! – говорит Нона и поворачивается ко мне, качая головой. – Ох уж этот мальчишка… – Она смотрит на меня из-под рыжей крашеной челки. – Ты в порядке, милая? Ты же знаешь, Эдди безобиден.
– Знаю, Нона. Дело не в нем. Наверно я просто нервничаю из-за стажировки. – Я еще раз бросаю взгляд на телефон.
– Они позвонят, Грэйси. Позвонят.
И я произношу то, о чем думала с самого утра, с того момента как встала с постели:
– А что, если я просто недостаточно хороша? Что, если я никогда не буду достаточно хороша?
– Ох, милая. – Она обнимает меня.
Я сдерживаю слезы.
– Я весь год пыталась, снова и снова, и это моя единственная возможность. Никто больше даже не заинтересовался.
– Ты сильная и талантливая, – произнесла Нона. – Более того, ты полна решимости, так же как твоя мама. – Она присаживается на перевернутый деревянный ящик. – Никогда не забуду, когда впервые увидела твою маму и тебя. Тебе было где-то около двух лет, ты была очень рассержена: кричала и билась в своей коляске. Твоя мама в отчаянии зашла к нам и попросила молока. Джованни лишь взглянул на тебя и сказал ей, что у него есть кое-что получше. Он вынес тарелку канноли>15 – сладкий крем всегда успокаивал Кармеллу, когда она была малышкой – и ты тут же замолчала и начала уплетать за обе щеки. – Она расхохоталась своим раскатистым смехом, и я не смогла сдержаться и присоединилась к ней, хотя слышала эту историю уже сотню раз. От этого я всегда чувствовала себя ближе к маме.
– Твоя мама была так благодарна, хотя ты и была вся покрыта сахаром и крошками, но, наконец-то, перестала плакать. После этого она навещала нас каждый раз, когда вы вдвоем приезжали в город. Я узнала, какой сильной она была, как усердно трудилась в одиночку, чтобы обеспечить вас хорошим, надежным домом. Она никогда не сдавалась, и ты такая же.