несла Рахель.
– Я тебя не разыгрываю, это точно он, – склоняясь от уста-
лости, произнесла Леа.
– Ты не разыгрываешь меня? Ты утверждаешь, что знаме-
нитый на всю Иудею раби Акива – это мой муж? Не может
этого быть.
– Да, клянусь тебе, пошли скорее.
Рахель, вымыв руки, сняла фартук
и, бросив его на землю,
в домашней о
дежде собралась бежать из дома навстречу мужу.
Взг лянув на нее, Леа сказала:
– У меня есть новое п лат
ье, подожди, я сейчас его принесу,
а ты пока иди причешись – у тебя растрепанные волосы. Он
тебя давно не видел, ты должна х
орошо выгляд
еть.
– Что вы так
расшумелись? – прокричал из своег о сада
сосед Рахель
Ишра.– Что, сегодня весь город с ошел с ума?
Ну и что, что в город пришли ученики ешивы из Бней-Брака,
что в этом такого? Всю неделю только и слышишь: раби Аки-
ва, раби Акива…
– Ишра, ты, наверное, не поверишь, но раби Акива – это
тот самый Акива, муж Рахель.
—
Не может этого быть! Наверное, это кто-то придумал,
чтобы в очередной раз подшутить над ней. Общее между эти-
ми лю
дьми может быть только имя, один из них раби Акива,
а второй – Акива-пастух.
– Ишра, твой сосед Акива и есть тот самый раби Акива.
Можешь поверить мне на слово, я сама его сегодня видела.
– Леа, сегодня жарко, ты перегрелась и наверняка что-то
перепутала.
– Это именно
он! Сейчас я принесу новое платье для Ра-
хель, и мы пойдем с ней приветствовать ее мужа раби Акиву.
– Странно, как этому неграмотному пастуху удалось стать
таким уважаемым человеком, практически главным раввином
Иудеи!
Рахель даже не слышала, о чем гов
орили Леа и Ишра. Она
все еще не могла поверить, что ее Акива – тот самый зна-
менитый раби Акива. Она представляла, как поделится этой
радо
стной ново
стью с детьми, когда услышала голос вернув-
шейся с платьем в руках подруги:
– Рахель, ты все еще не причесалась! Вот платье – иди пе-
реоденься, причешись и сразу же отправляйся приветствовать
своего мужа. Ты должна хорошо выглядеть, это будет ваша
первая встреча после столь долгой разлуки.
– Какого еще мужа? – ухмыляясь, произнес сосед Ра-
хель. – Они не виделись более двадцати лет, ты думаешь, все
это время он сидел и думал о ней? Уверяю тебя, он ее даже и
не вспомнит, – продолжал насмехаться он.
– Прекрати, – строго сказала Леа.
– Рахель, он не писал тебе, когда был простым человеком,
а ты молодой и красивой. А сейчас, когда он известный на всю
Иудею раввин, он даже не вспомнит тебя! Ты должна смирить-
ся с тем, что он тебя давно разлюбил, и, скорее всего, рядом
с ним другая женщина. Другая – молодая и красивая, а твоя
молодость прошла – тебе скоро уже пятьдесят, и годы взяли