и убить пытался?
- Но ты ведь был предателем, - заключил Безликий. – Тебе повезло, что
я не злопамятный. Ты же на верность клану присягнул? Да. И с Кэно плечом
к плечу стоял. Было? Было. Вот за это и выпьем.
Кабал наконец то сел за стол. Безликий позвал бармена:
- Эй, Горец! Два пива и бутылку водки!
- Закусывать будете? – спросил шотландец.
Безликий махнул рукой:
- Могу и рукавом занюхать, порохом пропахшим... А ты, Кабал?
- Да хрен его, - бросил анархист. – На свое усмотрение чего-нибудь
принеси.
Горец ушел выполнять заказ.
- Сейчас принесет он тебе «на свое усмотрение»! – с иронией проронил
Безликий.
Анархист не обратил внимания на слова товарища, пока Горец не
вернулся. Он принес две большие кружки пива, бутылку водки только что из
холодильника и от этого мгновенно запотевшую и тарелку с тремя
бутербродами – кусочками хлеба, на каждом из которых лежало по две
кильки в масле.
- Это обдирательство! – возмутился Кабал. – Ты всем так эксклюзивно
готовишь, или попускаешь меня за предательство?!
- Готовлю так почти всем, - невозмутимо ответил Горец. – Кэно, как
лидеру клана, положено по три кильки на бутерброд, всем остальным – две.
- Почему-то я так и подумал, - угрюмо произнес анархист.
- А как вы собираетесь... – начал спрашивать Горец, поглядывая то на
респиратор Кабала, то на платок на лице Безликого. Он не закончил фразу,
а щелкнул себя пальцем по челюсти, намекая на выпивку.
- Разберемся, - недовольно швырнул Безликий. Шотландец безропотно
удалился.
- Ну, расскажи, пацан, - начал говорить Кабалу взрыватель, - как же
тебе стукнуло в голову новым лидером клана стать?
У Кабала перехватило дыхание. Вопрос взбесил его, но он старался
держать себя в руках:
- Суди сам. У нас цель – анархизм – свобода и авторитет. Значит,
лидер будет в любом случае. Другой вопрос, что если этот лидер нас не
устраивает, перестает быть авторитетом, то мы можем скинуть его в любой
момент...
Безликий хрипло хихикнул:
- Ха! И ты решил Кэно скинуть! Чем же он тебя не устраивал? Тем, что
у него на бутерброде три килечки, а у тебя – только две?
Кабал удрученно вздохнул:
- Да при чем тут дохлые рыбешки в масле, которыми мы бухло
закусываем? О другом я. Слишком много он себе возомнил. Он что, тут,
типа, самый крутой, да?! Да я прошел через то, чего он себе и не мыслил!
– с этими словами Кабал снял маску, показывая обожженное обезображенное
лицо, - отчасти благодаря тебе, Безликий!
Взрыватель не спешил отвечать. Он медленно развязал свою бандану,
платок, скрывавший лицо, снял черные очки. Кабал чуть не упал со стула –