жизнь, второй шанс, то здесь он был обязан использовать древнее
искусство, чтобы отвоевать свою свободу...
Идея Кэно была с азартом принята анархистами. Сам вожак сидел в
соседнем помещении с гитарой, пытаясь подобрать тяжелое соло. Крики
предателя за стенкой и матерщина соратников сильно мешали ему в этом
деле, но сама ситуация приятно вдохновляла. Может, этот самоуверенный
малявка поймет, что чувствует он после того, как его потрепала жизнь,
научится уважению. Мимо проходили все новые и новые люди, желающие
поквитаться с предателем. Кэно с довольным видом перебрал струны.
- Кабал! Сопляк ты траханный! – слышался сквозь стену сиплый голос
Безликого. – Приготовься – будет жарко!
«Три дня не продержится сопляк – этот психопат опять решил огнемет
собственной разработки испытать!» - догадался Кэно. Такая перспектива
ему не нравилась. Пришлось бросить гитару, взять старую добрую «Беретту»
и идти туда, откуда уже вовсю доносился мучительный крик боли Кабала.
Безликий действительно испытывал огнемет. Пара-тройка его товарищей
жадно следила за процессом. Кэно вышиб дверь ногой и выстрелил в трубу
над головой Кабала пять раз. Потоки воды погасили пламя. Парень,
подвешенный на одной из труб, продолжал стонать, на его обожженном теле
дотлевали остатки одежды.
- Мать вашу! Я кому-то приказывал убивать его?! – вскричал Кэно.
Анархисты испуганно замотали головами. Кэно опустил пистолет.
- Анархизм – это не безумие и произвол, - изрек он небывало строго и
спрятал «Беретту» в кобуру.
Он махнул рукой Тремору, тот снял Кабала с трубы и взвалил его себе
на плечо.
- Как же три дня? – спросил один из анархистов в недоумении.
- С него и так хватит. Вы достаточно развлеклись, - саркастично
швырнул Кэно, указывая Тремору нести парня в лазарет...
***
Анархисты не могли понять, зачем это Кэно сохранил предателю жизнь.
Что это, жалость в нем проснулась? Еще чего! Прошел слух, будто словечки
этого Кабала его зацепили, и, исходя из слов: «Я не опущусь до твоего
уровня, чтобы своих валить», решил не убивать повстанца. Репутацию
поберечь, так сказать. Только вот те, кто знал Кэно достаточно хорошо,
понимали, что это не так.
Кэно оставил Кабала в живых из одного соображения – пусть пацан весь
в шрамах бродит среди анархистов, и шрамы эти, нанесенные ему его же
товарищами по оружию, будут хорошим напоминанием для восставших, что
бывает с предателями. Пусть боятся! Будут знать, как предавать! А Кабала
перевоспитать стоит – боец неплохой, пригодиться мог. Вот и дал вожак
приказ врачу клана Васе Сорокину спасти этого прохвоста любой ценой.