Пока Ланс размышлял, заметит ли пилот чашку на пульте, а если заметит, то пойдет за ней или прикажет принести, корабль внезапно вздрогнул, под днищем утробно заскрежетало, и пол плавно, но быстро приобрел наклон в тридцать семь градусов.
Полина взвизгнула и ухватилась за столешницу, Теодор – за выдвижную полку холодильника и упал вместе с ней, а также с масленкой, куском сыра и миской почти размерзшегося фарша для обеденных котлет.
Наклон больше не увеличивался, зато скрежет усилился, и появилось странное, крайне неприятное ощущение медленного движения хвостом вперед.
– Что происходит?!
Тед на четвереньках пополз в гору, к пульту, а Котька, напротив, вниз, к фаршу. Когда они поравнялись, под днищем скрипнуло особенно противно, и движение прекратилось. Пилот замер, не зная, насколько это равновесие хрупкое, и боясь вновь его нарушить, кошка же твердо решила не упускать, возможно, последнюю радость в своей жизни.
– Самопроизвольное движение по наклонной поверхности под действием силы тяжести. – В пультогостиную быстро, как по ровному, вошел Дэн. Босые ноги, в отличие от носков Теда и тапочек Полины, почти не скользили, а уклон киборг компенсировал корпусом.
– А кто ее наклонил?!
– Под песком оказалась верхушка утеса. – Дэн кивнул на голографическую подставку, над которой медленно закружилась трехмерная проекция корабля и окружающего его рельефа, сильно изменившегося с ночи. – Когда трава улетела, хвостовая часть перевесила.
Полина глянула на голограмму и содрогнулась: если бы перевесил перед, корабль воткнулся бы носом в землю под куда более острым углом.
Теодор выругался, сел и принялся стягивать носки, по очереди комкая их и швыряя в обнаглевшую кошку.
Ланс решил, что пауза выдержана достаточная.
Пилот ошалело уставился на протянутую ему чашку с кофе, целехонькую, даже пенка к одному краю не сбилась. Потом осторожно взял ее за ручку, отхлебнул и торжествующе крикнул Полине:
– Вот видишь – а если бы я сам за ним пошел, то и пролил бы, и обжегся!
Девушка осуждающе покачала головой и, перебирая руками по столешнице, отправилась спасать остатки обеда.
В тонизирующем кофеине Тед уже не нуждался, но честно все выпил, вернул чашку Лансу, поблагодарил и продолжил восхождение к креслу. Когда в пультогостиную взобрался капитан, предварительный отчет был готов: корабль до упора сполз по склону, повреждений вроде бы нет и взлету ничто не мешает, но лучше дождаться, когда земля окончательно очистится, а воздух прояснится.
Станислав уселся (технически – полуулегся) за капитанский пульт и печально покосился на кофеварку, но припрячь Ланса не сообразил. Ланс, в свою очередь, охотно погулял бы вверх-вниз по горке, она забавная, но задать вопрос на упреждение приказа ему даже в голову не пришло, как и сходить за кофе по собственной инициативе. Чайник включить еще куда ни шло, а за напрасно приготовленный напиток можно огрести, как и за вовремя не поданный.