Его пальцы зарылись мне в волосы, сводя с ума нежными касаниями. Закрыв глаза, я откинулась на спинку стула, ожидая законного поцелуя, и он не заставил себя ждать. Но, боги, что это был за поцелуй! Аромат полынной горечи, идущий от его тела, смешался с пряностью дикой клубники на губах и свежестью утреннего дождя в дыхании. Я не сдержала стона и, обвив руками его плечи, страстно ответила:
– Кажется, мы перегнули палку… О чем нам и не замедлили сказать стражи базара, науськанные голодными и злыми гостями закусочной, кому еще не досталось ни места, ни мяса.
– Что это вы тут устроили? Здесь добрые люди кушают, отдыхают! А вы тут чего творите?
Руки и губы Ника тут же исчезли, заставив меня разочарованно открыть глаза. Передо мной стоял толстый стражник и, грозно сведя мохнатые брови, смотрел куда-то поверх меня.
– Эй, уважаемый! Не хотите кушать, хотите чего-то другого – никто не мешает, найдите караван-сарай и хоть до утра там ее… отдыхайте!
– Мы уходим! – Перед моим носом мелькнул черный рукав, заставив меня удивленно обернуться, разглядывая закутанного в плащ Ника. Тень капюшона почти полностью скрывала его лицо. На стол шлепнулась монетка. Интересно, чего он в такую жару так вырядился? Видимо, всему виной те огненные язвы на его лице, что появляются и исчезают когда им вздумается.
Никита бросил на меня быстрый взгляд. Точно почуяв, что после такого поцелуя я не в ладах со своими коленями, наклонился и, буркнув: «Хватайся», поднял меня как пушинку и куда-то понес. Не переставая улыбаться, я положила голову ему на плечо и в блаженстве закрыла глаза. И плевать на все: на ворчащих покупателей, на Пепельного, на царство Мертвых, на Афона… Афон!
– Ой! – От этой мысли глаза раскрылись сами собой. – Ник! Мы забыли Афона! У него все наши деньги! Мы хотели купить мне одежду. Ведь сегодня решили пойти во дворец! Помнишь? А мне надеть-то нечего! Ни-ик? Что это… Зачем ты меня сюда притащил?! Где мы?
Крикливые торговцы и покупатели куда-то чудесным образом исчезли, а мы оказались в незнакомом тенистом парке. Странно! Вроде весь город обошли, а такого парка не видели!
Пальм почти нет, зато много тех деревьев, с которыми я привыкла дружить с детства: береза, ясень, дуб. Чистые аллейки посыпаны белым щебнем, а вдоль них, на радость горожанам, уютно устроились кривоногие скамейки. На одну из таких меня и усадил Никита. Сам сел рядом и, не снимая капюшона, молча уставился прямо перед собой.
– Ник? Что ты опять молчишь? – Я коснулась его капюшона и потянула вниз шелковую ткань.
– Не надо! – Он одной рукой перехватил мои пальцы и поднес к губам, а второй снова поправил капюшон. – Сначала выслушай. Я запутался объяснять это себе и придумывать объяснения для тебя… Пока я сидел в клетке, я многое понял и многое вспомнил. Теперь я хочу только одного. Чтобы ты не испугалась.