– Феникс! – Крик, сорвавшийся с моих губ, смешался с его хриплым стоном. – Я знаю, почему тебя так зовут! Теперь знаю.
Никита тихо рассмеялся и упал рядом.
– Поэтому ты та, что мне предназначена! Я искал тебя вечность…
– Феникс? – Дверь комнаты скрипнула, открываясь. – Вася?
Ну точно! Вот что мне мешало, не давая полностью отдаться во власть наслаждения!
– Афон! – Мы с Ником переглянулись.
– Ну да, как ты и сказала, пришел через час. И как видно – не вовремя… Ладно, зайду позже. – Дверь снова скрипнула, чтобы закрыться, но Никита уже был на ногах. Сдернув покрывало, он накинул его на плечи и окликнул Змея:
– Афон? Стой.
– Нет, серьезно, Ник, надо было сказать… – Вместо того чтобы уйти, он снова шагнул в комнату, а его желтые глазюки заблестели любопытством, но их тут же залил оранжевый огонь ярости, едва он разглядел лицо Ника. – Пепельный?!
Здоровенные когти Змея царапнули воздух в сантиметре от его лица, заставив Феникса отпрянуть.
Вот же черт!
Я скатилась с кровати, со скоростью мысли влетела в штаны, натянула сапоги, попутно сунув в них заветную монетку-предсказательницу, накинула рубашку и, застегивая на ходу, бросилась между ними. Зная Афона, он сначала порвет на клочки, а потом послушает доводы.
– Афон, стой! Это не Пепельный! Это Ник!
– Да? А почему у него рожа как у Пепельного? Еще совсем недавно все было хорошо! – Афон не торопился прятать когтистые лапы, все еще пытаясь достать ими шею Никиты. – Или скажешь я – как ты? Одного от другого отличить не сумею?!
– Да потому что у Пепельного рожа – как у Ника! Они как-то поменялись! – прошипела я и оттолкнула растерявшегося от таких новостей Змея. – Неужели ты думаешь, что я стала бы изменять Нику с Пепельным? Тебе не кажется, что это перебор даже для меня?
– Ну… кто вас знает… – Афон с сухим треском почесал макушку, затем бросил виноватый взгляд на Феникса, добравшегося наконец-то до разбросанной по полу одежды. Дождался, когда тот оденется, повяжет на плечи плащ, и поспешил с примирением. Сжав в объятиях, он пару раз его тряхнул и поставил на пол. – Ну, с возвращением? К слову – давно хотел, чтобы ты уже вернулся! А то с тем, другим, – скука смертная. Один раз попытался его обнять, по-дружески! А он как шарахнется от меня, как муха от липучки! Я аж обиделся!
– Ну, я-то завсегда готов пообниматься! – Ник расцвел в улыбке и, сграбастав Афона, тоже потряс того как грушу. Затем обернулся ко мне и, притянув, вздохнул. – Как же я по вам соскучился!
– И мы! – ответила я и за себя, и за Борьку, и за Афона.
– И я! – раздался вкрадчивый голос, заставивший нас на миг похолодеть и дружно развернуться к нежданному гостю. Высокая фигура, точь-в-точь как у Никиты, соткалась из прятавшегося по углам мрака. – Давно не виделись, Феникс. Но, кажется, тебе пора возвращаться в клетку.