— На таран пошел, дурья башка, — злятся ребята.
Ну, а сетке что от этого? Спружинила и отбросила бедолагу назад.
Видим: погибнет человек, как пить дать. Начали совещаться. Думаем, гадаем — ничего путного придумать не можем. А Силкин, как заяц в клетке, мечется. Тут Сидорову в голову мысль пришла.
— Дозволь, — говорит, — лейтенант, за саперными ножницами сбегать.
— Беги!
Ругаясь, побежал Сидоров за ножницами. А Заря свой «телескоп» пристроил, в перестрелку с немецким снайпером вступил. То ли снял его, то ли испугал — не знаю, но умолк вражина. А мины все летят, Не выдержал Силкин, взмолился:
— Ребята! Спасайте, не могу больше! — вопит.
А ребята длинными очередями отборных слов так и сыплют:
— Что, частник проклятый, у себя дома тоже такой забор поставишь?
Прибежал Сидоров с ножницами, к дому двинулся, а немецкий наблюдатель, видно, заметил его, фашисты еще огня прибавили. Так и не поняли мы, чего им этот дом приглянулся? Или, увидев нас, решили, что там штаб разместился, или еще что?
Дополз Сидоров до забора, опрокинулся на спину и стал эту проклятую сетку резать. А она крепкая — с маху не возьмешь. Не знаю уж, сколько времени прошло, мне показалось — вечность, а Сидорову с Силкиным, наверное, еще больше. Наконец дыра проделана, полез в нее Силкин и застрял. Схватил его Сидоров за шиворот и выдернул, как кутенка. К счастью, все кончилось благополучно.
— Что, Силкин, будешь дома такой забор ставить? — смеялись солдаты. — Не забор — красота. Любую вещь клади — никто не утащит.
— Ну его к дьяволу, забор этот. Они тут друг друга боятся — воспитание такое. А у нас в деревне — другое дело. Любую вещь клади — никто не возьмет. Сообща живем…
Место было удивительно красивое. Высокие деревья, словно любуясь собой, заглядывали в тихую воду пруда; к огромному белому дому, что стоял в глубине парка, вела широкая аллея, посыпанная белым песком.
Мы шли по этой аллее в серых грязных шинелях, с вещмешками за спиной и автоматами через плечо и стеснялись ступать грубыми солдатскими ботинками по песку, словно это был натертый до блеска паркет.
— А что, хлопцы, — сказал Заря, — неужто в таком домине одна семья жила?
Я глянул на дом-дворец и подумал, что, наверное, очень одиноко и скучно было хозяевам жить в нем.
— Гости к ним приезжали. Балы каждый вечер, — протянул Силкин.
— У них еще и прислуга была, — подсказал Поделкин.
— Ну, прислуга в таких комнатах не жила. Ей подвал или чердак отводили, — возразил Заря. — А комнаты там — прямо залы, хоть в футбол гоняй. И в лапту места хватит.
— В таком дворце детский сад можно устроить, школу или санаторий, — подсказал Жорка.