– Почему я только сегодня узнаю, что в вашей группе произошли изменения, Хельриана? – тихо прошипела директриса. – Почему мне никто не доложил о взрослении вашего ангела?
Я подняла на дракониду изумленный взгляд.
– А у нас разве шпионы появились? Кто вам должен был докладывать?
– Вы! – потеряв терпение, рявкнула Жаба. – Как староста группы вы отвечаете за одногруппников! И вы должны были поставить меня в известность о том, что ангел окуклился!
– О… – прониклась я. – Значит, вот как это называется?
– Хельриана!
Я изобразила максимально возможное внимание.
– Да, госпожа Девелар?
Ящерица долго изучала мое невинное лицо, а потом обреченно махнула лапой.
– Я уже сожалею о том, что позволила вашей группе некоторые… вольности. И еще больше сожалею, что староста именно вы. На мой взгляд, Зыроаренок на эту должность подошел бы лучше.
– Все в ваших руках… то есть лапах, госпожа Девелар, – ощерилась я. – К тому же, если вы забыли, я – не староста. У меня даже значка соответствующего нет.
В качестве доказательства я ткнула пальцем, указывая на свою куртку, на отвороте которой действительно не имелось знаков различий, а следовательно, никаких обязанностей, положенных старосте, я не должна была и не собиралась исполнять.
На морде Старой Жабы появилось странное выражение.
– Как нет?
– Вот так, – пожала плечами я. – Когда происходило формирование групп и выбор старост, наша группа как раз сидела в подвале. А потом никто про это не вспомнил.
Да. В самый первый день, когда мы еще только стояли в очереди на зачисление в универ, Шмуль от скуки решил повздорить с Васькой, чтобы спровоцировать того на оборот. Оборотень не смог, потому что не умел. Разозлился из-за этого, естественно. Каким-то чудом поймал вредного фея и повредил ему крыло, отчего перед административным корпусом завязалась настоящая драка с криками, воплями и ущербом для драгоценного газона директрисы. Добросердечный ангел попробовал разнять драчунов, так его чуть не пришибли. Он в ответ кого-то укусил. Потом они возились уже втроем. Перепачкались – страх. Надавали друг другу тумаков. Сбили с ног стоящего поодаль Зыряна, заставив его выронить булочку. Едва не задавили Ульку, которая тут же подняла страшный визг. А мне, как самой умной, приспичило их разнимать. Разняла, на свою голову. Потом три дня в канализационной трубе вшестером отдыхали. Но зато сдружились так, что и теперь не разлей вода.
Жаба нервно забарабанила пальцами по своему столу-пню.
– И вы только сегодня мне об этом говорите?
– А что, я должна была на что-то напрашиваться?