Глубоко вздохнув, мужчина открыл дверь… чтобы увидеть ЕЕ, стоящую напротив.
Маленькая, едва ли достающая ему до плеча, бледная от потери крови, с растрепанными волосами, разбитыми губой и бровью, с поджатыми пальчиками ног, в одной его рубашке (ее он поменял сразу
же, после того, как устроил свою ношу - на белой ткани были видны капли крови), доходящей до
середины бедер, и растерянный взгляд серебряных глаз - она показалась самой прекрасной, самой
желанной во всем мире. В груди что-то сладко защемило.
Но вот растерянность исчезла, уступая свое место настороженности. Смотря на него, девушка
осторожно сделала шаг назад, словно ожидая нападения.
“Не бойся меня, моя Луна”, - мысленный стон.
- Рад, что ты очнулась, - спокойно сказал он. Легкая, почти незаметная, дрожь в голосе не считается.
Главное, чтобы ОНА ее не заметила.
- Где я? - хладнокровно спросила Селена. По крайней мере попыталась. Голос прозвучал слабо и
надломано. *** Он зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Оперевшись на нее спиной, Владислав скрестил руки
на груди и пристально на меня посмотрел своими темными глазами. Черная ткань его рубашки
натянулась, плотно облегая широкие плечи.
Под этим пронизывающим взором я сделала еще шаг назад.
- Тебе нечего бояться, - тихо сказал мужчина, - как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - отозвалась я, - Вы не ответили, - с такими, как он, лучше вести себя предельно
вежливо. - Ты у меня в квартире, - хм, логично.
- Где мои вещи? - не могу же я перед ним вот так расхаживать.
- Сейчас принесу, - все так же смотря на меня, сказал Влад, - приляг пока, ты еле стоишь на ногах.
Тебе принести что-нибудь помимо твоих вещей?
С чего бы такая забота? Хочет ввести меня в заблуждение своей добротой? Добрые люди не бывают
на подпольных (хотя о них знает почти вся верхушка власти) боях без правил. У добрых людей не
бывает таких холодных и циничных глаз. Считает, что я теперь ему должна за его помощь и никуда
не денусь? Должна, признаю. Из груди чуть не вырвался стон. Как же я устала от всего этого!
- Нет, - коротко бросила. Не хочу увеличить свой долг. А то, что он есть, уверена. Все в нашем мире
имеет свою цену. Цену родственным чувствам я уже знаю, теперь узнаю цену своей “шкурки”.
- Сейчас вернусь, - сказал он и вышел из комнаты.
Я обессилено опустилась на кровать. Если он попросит за оказанную помощь работать на него, я не
знаю что делать. Мне предстоит еще два боя на ножах. Два боя до моей свободы. Неужели ее
получит он? Боги, как же я устала.
Рядом со мной опустилась аккуратно сложенная стопка вещей, поверх которой лежали деньги и мой