трехкомнатной квартире, и он мне никак не помешает. Может даже переехать ко мне, но с
условиями: платить пополам, никаких сабантуев, уборка по очереди и т.д. Он поверить не мог
своему счастью, а я не могла поверить, что позвала в дом совершенно незнакомого человека, ведь
это противоречило всему, чему меня учил отец.
Так мы и стали жить вместе. И я не капли об этом не жалею. Димка мне стал вместо брата.
Брат… Четыре буквы принесли с собой старую волну боли… И злости…
А если честно, мне просто-напросто было страшно. Страшно быть одной. Мама умерла от потери
крови спустя сутки после того, как родила меня, а отца убили, когда мне было шестнадцать лет. В
этом году уже три года, как его нет со мной.
С такими размышлениями я и не заметила, как подошла к остановке. Хорошо, что погода радовала
чистым небом и солнышком, и ведь не скажешь, что уже середина октября.
На мне были одеты мои любимые высокие черные берцы, в которые были заправлены свободно
сидящие на бедрах штаны с расцветкой бело-серо-синего хаки в военном стиле, широкий черный
кожаный ремень, сверху обычная футболка, скрывавшая повязку и черная кожанка, ну и конечно
черный рюкзак с одной лямкой через плечо, волосы подняты в высокий хвост и перекинуты через
плечо, в ушах не по одной серьге (на правом две, на левом три), плюс еще и штанга на левом ухе.
Одна и бабушек, сидящих на лавочке остановки, стала возмущаться, обращаясь к соседкам: - Вы только посмотрите! Стыд и срам! В наше время так не одевались! И дырок в ушах понаделала, как девка гулящая!
- Извините, - перебила я ее (не выношу, когда обсуждают мою внешность), - Вам-то какое дело, как я
одеваюсь? Я Вам не дочка, не внучка. Не Вам меня судить.
- Ах ты нахалка малолетняя! - взвыла бабулька, резво вскакивая с лавочки (хотя я, подходя к
остановке, краем уха слышала о сильнейшем ревматизме, скрутившем несчастную), - Да как ты
смеешь! Я тебе сейчас…
Не знаю, что “она мне сейчас”, просто не дослушала. Как раз подошла моя маршрутка, в которую я
быстро заскочила, чтобы избежать скандала.
Вообще я человек далеко не мирный, вспыльчивость у меня от мамы. Так всегда говорил отец. Мой
характер как спичка - “вспыхиваю” так же быстро, правда “горю” долго и со вкусом. Просто не
люблю ссоры и скандалы, но если меня довести, у меня башню сносит от бешенства.
Ну да, я не одеваюсь, как все девчонки в кофточки, юбочки и туфельки - Не то воспитание. Отец из
меня воспитывал бойца. Когда все девочки из садика ходили в кружки по макраме или что там у них
было, я уже отрабатывала приемы самообороны. В восемь я пошла на джиу-джитсу, плюс ко всему