– Что тебя гложет? – спросил Эд Маккарти, когда они входили в магазин скобяных товаров.
– Деньги. Мне не по душе то, как мы их раздобыли.
– Зато старине У–Эму утерли нос, – сказал Маккарти.
«Знаю, – подумал Фрэнк. – Именно это мне и не нравится. Мы действуем его методами».
– Сделав выбор, не оглядывайся, – назидательно произнес Маккарти. – Смотри вперед. Думай о деле.
«А я и гляжу вперед, – подумал Фрэнк. Он размышлял о пророчестве. – Интересно, какие от меня требуются жертвы и моления? И кому?»
В конце недели Роберту Чилдэну позвонил Казоура и пригласил его на обед. Чилдэн пришел в восторг – все эти дни он с нетерпением ждал, когда молодая супружеская чета даст о себе знать.
Он раньше обычного запер дверь «Художественных промыслов Америки», взял велотакси и направился в фешенебельный район, где жили Казоура. В этом районе обитали только японцы, однако Чилдэн ориентировался здесь неплохо. Проезжая по петляющим улицам с ухоженными газонами и склонившимися над ними ивами, он восхищался шикарными ультрасовременными многоэтажками, балконами с перилами из кованого железа, высокими оригинальными колоннами, пастельными тонами, новыми строительными материалами… Короче говоря, что ни дом, то произведение искусства. А ведь совсем недавно здесь были развалины.
Игравшие на улицах в футбол или бейсбол японские дети провожали Чилдэна равнодушными взглядами и тут же забывали о нем. Зато взрослые, хорошо одетые бизнесмены, которые в этот час возвращались с работы, смотрели на него с интересом. Наверное, удивлялись: неужели он здесь живет?
Чем ближе Чилдэн подъезжал к дому Казоура, тем сильнее нервничал.
«Вот я и приехал. И приглашен, между прочим, не по делам, а на обед», – отметил он, поднимаясь по лестнице. Прежде чем отправиться в гости, Чилдэн изрядно намучился, выбирая костюм, зато теперь он был уверен, что выглядит безукоризненно.
«Безукоризненно, – с горечью подумал он. – Что с того? Кого обманет моя внешность? Я здесь посторонний. Когда–то белые люди расчистили эти земли и построили на них прекрасные города. А теперь я изгой в собственной стране».
По устланному ковром коридору он подошел к двери квартиры Казоура и нажал кнопку звонка. Дверь немедленно отворилась. На пороге стояла юная миссис Казоура в шелковом кимоно и оби.[36] Роскошные черные волосы были стянуты в узел на затылке.
Она приветливо улыбнулась. В гостиной, за ее спиной, с бокалом в руке сидел мистер Казоура. Он помахал рукой.
– А, мистер Чилдэн. Входите.
Чилдэн поклонился и вошел.
«Отличный вкус, – отметил он, окинув комнату взглядом. – И какая аскетичность! Совсем немного вещей: лампа, стол, книжный шкаф, эстамп на стене. Непередаваемое японское чувство „ваби“. В домах англосаксов подобный интерьер найти невозможно. Только японцы способны видеть красоту в самых простых вещах, а главное, умеют их расположить.»