Из дома с подойником в руке вышла Евдокия, с той же бдительностью, что и кот, обвела взглядом двор и скрылась в сарае. Через мгновение мычание из недовольного сделалось радостно-нетерпеливым, и кот сменил дислокацию, переместился поближе к сараю. А Федор занялся утренним туалетом. Остывшая за ночь вода приятно бодрила, возвращала ясность мыслям. Когда Евдокия вышла из сарая, он был чист, готов к будущему и по-прежнему голоден.
Евдокия поставила доверху наполненный подойник на крыльцо, железной кружкой зачерпнула из него молока, плеснула в стоящую здесь же плошку, пополнила кружку снова и протянула Федору:
– Пей, племянничек.
Он и забыл, когда в последний раз пил такое сладкое, такое вкусное молоко. А может, и не пил никогда. Кружка опустела за пару глотков, и Евдокия наполнила ее снова, проворчала:
– Следующий раз возьму кувшин, а то кое у кого пузо, что ненасытная прорва.
Получилось не особо ласково, но даже в этой неласковости Федору почудилось обещание. И это было так прекрасно, что он улыбнулся. Одноглазый кот тоже улыбался и урчал громко, как паровой двигатель. Рыжик махал хвостом и пританцовывал перед хозяйкой на задних лапах, и, кажется, даже бестолковые куры смотрели на нее с обожанием. В своем маленьком царстве Евдокия была царицей и силу своей власти ощущала в полной мере.
– Все голодные. Эх вы, черти, – сказала она в своей любимой манере и даже махнула на кур рукой, а потом велела Федору: – Ступай в дом, некогда мне тут с тобой возиться. Будем завтракать.
На стол она накрыла быстро, от помощи отмахнулась, сказала что-то, что Федор не расслышал, шикнула на прокравшегося в дом кота. Кот нисколько не испугался, наоборот, запрыгнул к Федору на колени, снова заурчал.
Завтракали перловой кашей, такой вкусной, что Федор не удержался, попросил добавки. И молока выпил еще две кружки, и большой кусок хлеба съел, а наевшись, понял, что Евдокия не поставила для себя даже тарелки.
– А как же вы? – спросил он с запоздалым чувством вины.
– Я уже поела. Так поздно, дорогой мой, завтракают только баре.
Это был камень в его огород. Сколько их там уже валялось, этих камней! Одним больше, одним меньше.
– В контору пойдем сегодня. – Евдокия принялась убирать со стола. – Ты мне теперь хоть и племянник, но за постой все равно будешь платить. Мне еще один захребетник не нужен.
Одноглазый кот согласно мяукнул. Уж себя-то он захребетником точно не считал. Да и относилась к нему хозяйка не в пример лучше, чем к новообретенному племяннику.
– Утром заходила Лещиниха, – сказала Евдокия.
– Кто такая Лещиниха?