Но за это время два японских отряда миноносцев и один – истребителей, при первых же выстрелах, бросили сомнительные поиски в своём районе и хищно устремились на вспыхнувшее на севере зарево. Там враг был точно, он неосмотрительно показал своё местонахождение и были очень неплохие шансы найти его и атаковать. А может и потопить, если повезёт.
Но через пару минут вся эта иллюминация резко оборвалась. Вокруг снова был непроницаемый мрак и тонкий серпик умирающей луны давал крайне мало света, зачастую к тому же, скрываясь в облаках. Но "там" был хоть какой-нибудь ориентир, хоть и "был раньше". Японские миноносцы продолжали искать эту так некстати ускользнувшую мишень. А зря.
Несколько месяцев назад он назывался "Решительный" и ходил под андреевским флагом, но в августе японцы, презрев все нормы международного права, при попустительстве китайских властей, нахально захватили в Чифу интернированный русский миноносец. Он был подремонтирован и включён в состав японского флота под именем "Акацуки", в честь погибшего в мае на русских минах японского истребителя.
"На чужом несчастье своего счастья не построишь", "Не рой яму другому…" ну и так далее. У любого народа достаточно поговорок на эту тему…
Не много славы принёс японскому флоту новоиспечённый "Акацуки", а вот проблем добавил: Когда он поворачивал вслед за остальными эсминцами первого отряда на свет "маяка", зажжённого на горизонте, то на пятнадцати узлах всадил свой форштевень в борт миноносца номер тридцать пять из восемнадцатого отряда, как оказалось, находившегося рядом. Маленький номерной миноносец затонул на протяжении нескольких минут, да и сам "Акацуки", со свёрнутым на сторону тараном, пришлось брать на буксир и тащщить к берегам Цусимы.
– Ну что, Иван Николаевич, начнём? – Фелькерзам повернулся к командиру "Полтавы".
– Ох и чревато это, ваше превосходительство. Стоит ли? Ну ведь рискуем же неимоверно.
– Покойный Степан Осипович Макаров так и завещал: "Флоту – рисковать!"
– Ну не так же… Хотя – воля ваша. Баковая! Давай!
Носовая башня броненосца дала дружный залп, осветив море вспышкой и грохнув выстрелом так, что казалось, услышали в самом Токио.
Тут же захлопали мелие пушки всего отряда, в море вонзились лучи уцелевших прожекторов, иногда утробно погрохатывали шестидюймовки. В общем усиленно имитировалось паническое отбитие минной атаки, о котром Фелькерзам предупредил следующих за ним мателотов ещё в спускающихся сумерках. Эта демонстрация продолжалась несколько минут, а потом сыграли "Дробь!" на флагмане. "Полтава" затихла. За ней прекратили шуметь и светить остальные. Отряд принял три румба влево и выкатился с прежнего курса. Хотелось надеяться, что это рискованное предприятие поможет остальным кораблям эскадры и не закончится печально для обнаглевших до такой степени кораблей. Так и случилось. Храбрецам часто везёт. А может и везёт им именно потому, что они храбрецы?