– Кто там? – глухо донеслось из-за двери.
– Сто грамм! – дежурно ответил Зорин. – Открывай, это я.
– Кто «я»? – спросили из-за дверей, и до Зорина наконец дошло, что голос-то не Юркин.
Зорин посмотрел на номер квартиры и выругался про себя. Он не помнил номера Юркиной квартиры. Третий подъезд, восьмой этаж. Номер можно высчитать: третий подъезд, четыре квартиры на этаже. Два подъезда по девять этажей – семьдесят два, плюс семь этажей этого подъезда – двадцать восемь, вместе сто. Получалось, что Юркина квартира – сто первая.
На двери номера не было.
– Что вам нужно? – спросили из-за двери.
– Это квартира номер сто один?
– Нет, – ответили из-за двери. – Это сто пятая квартира.
– Сто пятая… – протянул Зорин.
Это значит, что лифт привез его на девятый этаж.
– Извините, ошибся, – сказал Зорин.
Точно. На стене возле лифта краской через трафарет была написана девятка, полустертая, но все-таки читаемая. Контуженый лифт в сочетании с тормознутым пассажиром способны творить чудеса, констатировал Зорин. Ведь сразу нужно было понять, что этаж – последний. Вон, металлическая лестница на чердак.
– Извините! – сказал Зорин двери и пошел вниз по лестнице.
Окно на площадке между этажами было заколочено фанерой, угол кто-то отодрал, и из-под него в подъезд влетали крупные хлопья снега. Влетали и укладывались в небольшой сугроб возле стены. От мусоропровода несло гнилью.
Дом, в котором жил Юрка, когда-то был если и не элитным, то добротным. Сейчас он в трущобы не превратился, но уверенно двигался в этом направлении. И, что самое смешное, сказал однажды Юрка, никто снаружи не пытался дом разрушить или превратить в свалку – сами жители гробили свое жилище. Денег на домофон не собрали, ремонтировать или даже прибирать подъезд – не желали. Обычное, в общем, дело.
Лампочки на лестничных клетках тоже вкручивать не собирались.
Зорин подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Прозвучала птичья трель. Странно, подумал Зорин, не такой был звонок у Юрки. Обычный, гудящий. Поменял, наверное.
– Кто там? – спросил из-за дверей незнакомый голос, на этот раз – женский.
– Простите, это сто первая квартира? – Зорин задал вопрос неуверенно. Юрка говорил, что дома один, а тут – дама. Похоже – молодая.
– Нет, – ответила молодая дама, – это девяносто седьмая квартира.
– Извините, – автоматически произнес Зорин.
Что значит – девяносто седьмая? Это никак не может быть девяносто седьмая квартира, разве что… Да нет, ни при каком раскладе это не могла быть девяносто седьмая квартира. Только что Зорин был на девятом этаже и там номер квартиры был – сто пять. Зорин спустился на один этаж – два лестничных пролета – и попал на восьмой этаж. На восьмой. И квартира в этом месте должна быть сто первая. Юркина квартира.