Возвращаться под дождь не хотелось. Я протянула парню полтинник и он, сразу повеселев, разменял мне купюру на металлические пятаки.
Пашка тоже протянул полтинник и, разменяв его, сразу высыпал в мою ладонь все свои монеты:
— На, выиграй немного денег себе на машину, чтобы больше не шлёпать по дождю пешком.
Мы выбрали два автомата и взобрались на высокие табуреты перед ними.
— Ну, так где же твой Плющиков? — возобновила я прерванный разговор.
— Он здесь, — ответил Пашка.
— Не поняла. Где здесь?
— Плющиков — это я.
— То есть как это?
— А так. Ты что, никогда про псевдонимы не слышала? У нас, у журналистов, это обычное дело.
— Так значит, «А.Плющикова» в природе не существует? — произнесла я упавшим голосом.
— Ну, это как посмотреть. Я же говорю, что это я пишу под этим именем. Плющикова — девичья фамилия моей матери. У меня и другие псевдонимы есть. Бывает, в одном номере по два, по три моих материала выходят под разными подписями. Слушай, тебе ради чего этот Плющиков понадобился? Ради редкой фамилии, что ли? Ладно, Тань, рассказывай. Кому, как не старому другу, можно доверить все свои секреты?
Я кинула монету в прорезь автомата, задумчиво посмотрела на завертевшиеся перед глазами картинки на морде «однорукого бандита», повернулась к Пашке и произнесла:
— Наверное, надо начать с того дня, когда я увидела это злосчастное объявление…
Я механически скармливала пятаки прожорливому металлическому монстру, впрочем, без особого успеха, и рассказывала Пашке всё, что происходило со мной в течение последних нескольких недель.
Рассказывала, как на духу, включая свой поход к Бармину, знакомство с Кожиным и с Вениамином. То ли грустный осенний дождь располагал к откровенности, то ли я подсознательно посчитала относящимися к убийствам и эти события.
Когда я закончила, Пашка озадаченно смотрел на меня:
— Ты что же, хочешь в одиночку размотать это дело? Зачем тебе это нужно?
— Паш, ну, во-первых, не в одиночку, потому что надеюсь на кое-какую помощь с твоей стороны, а во-вторых, если я это дело, как ты выразился, «размотаю», то из этого тебе можно будет сделать неплохой репортаж. Чуешь, материал-то какой благодатный: серийные убийства, жестокий маньяк и хрупкая девушка, то есть я, вычисляющая убийцу! Не меньше двух полос в номере!
— А ты не боишься стать просто парой строк в криминальных новостях в качестве жертвы, как твоя подруга?
— Но убийца же ничего не знает о моём существовании. В этом гарантия моей безопасности. Я же не буду бегать за ним по тёмным переулкам. Я попытаюсь вычислить его умозрительно. У-мо-зри-тель-но! С карандашиком в руке! А для этого мне просто нужно как можно больше информации по интересующим меня уголовным делам. Со мной, разумеется, никто даже разговаривать в милиции не станет, а у тебя, я знаю, есть свои каналы. Помоги, Паша!