Радобуд знал лекарственные травы еще от своего деда – древнего старика – который, в свою очередь, научился искусству врачевания у своего отца, известного знахаря и волхва.
Татарина избили настолько жестоко, что жизнь едва теплилась в его теле. В двух местах у него была переломана правая нога, вывихнута левая ступня. Обе сломанные руки висели, как крючья. К счастью, оказался не поврежден позвоночник, но все тело вдоль хребта было покрыто синими пятнами от множества ушибов. Лицо казалось словно расплющенным и превращенным в один сплошной черно-багровый синяк. Дышал несчастный посланник прерывисто и хрипло. Когда Василиса увидела его в возке презрительно улыбавшимся, он, находясь в полубессознательном состоянии, представлял себя пребывавшим в ином, загробном мире…
Лекарь Радобуд пришел в ужас, когда увидел, кого ему предстоит лечить. Это был первый в его жизни случай, когда больной пребывал в таком ужасном состоянии! Но умелый знахарь не растерялся, а сразу же, засучив рукава, приступил к делу. Прежде всего, он стал аккуратно снимать пропитанную кровью одежду. Это было непросто. Полушубок задубенел, шаровары и сапоги словно приросли к телу. Пришлось пользоваться остро отточенным ножом. Осторожно, чтобы не причинить боль несчастному и не усугубить его тяжелого положения, Радобуд терпеливо снимал и срезал одежду по частям.
Во время этой кропотливой работы он периодически вливал в рот больному через трубку специальный отвар из лекарственных трав, чтобы облегчить боль и поддержать его тело в состоянии покоя. Наконец, лекарю удалось снять всю одежду. Теперь требовалось тщательно обмыть избитое тело, смазать лекарственными жидкостями и мазями ушибы и синяки. Сделав и это, Радобуд занялся вправлением вывихнутых костей и наложением лубков на переломы. Имея большой опыт, он справился с этим быстрее, чем со сниманием одежды.
Уже глубокой ночью, когда все в доме спали, кроме Василисы, которая, несмотря на уговоры мужа, не отходила от больного и помогала Радобуду, лекарь закончил свой нелегкий труд и присел на скамью, стоявшую возле постели раненого татарина, рядом с купчихой.
– Ну, теперь все, матушка, – вздохнул он. – Шла бы ты спать! Я сам посижу возле больного…Не один день придется так сидеть! Нельзя оставлять этого раненого одного! А если очнется и упадет с кровати?
– Я боюсь уходить, Радбудушка. А если помрет? Уж шибко жалко мне его, болезного!
– Ну, от того, что ты, усталая, тут просидишь, татарин не выздоровит. Лучше отдохни, успеешь еще оказать помощь. Или людей каких там пришли!