Гость расхохотался и пояснил, что имел в виду другое: где в этом городе тусовка мальчиков? Но пока что согласился поразвлечься в бассейне. Разделся — и Марио не мог отвести глаз: «Я был ошеломлен. Он был так ладно сложен, я никогда прежде не видел его таким. Мы были наедине — и это разом создало несколько щекотливую атмосферу»[44].
Но, похоже, в данном случае Рудольф никого не провоцировал. Просто вел себя так, как ему было удобно.
Один из друзей Нуреева, хореограф Ролан Пети, женатый человек обычной ориентации, тоже рассказывал, что когда он бывал у Рудольфа в гостях, тот мог расхаживать по дому абсолютно обнаженным. Похоже, Пети это ничуть не шокировало. Спокойно и без смущения он вспоминал в своей книге о часах общения с другом: «Проходил день за днем, и мы с Рудольфом стали неразлучны; чтобы избавиться от одиночества в поздние вечера, мне случалось проводить ночь в его квартире, а поскольку у него была только одна кровать, гостеприимность хозяина принимала оттенок интимности: после долгих разговоров, прерываемых диким хохотом, мы засыпали спиной друг к другу, как два брата, и во сне устремлялись к совершенно разным горизонтам»[45].
Хореограф приводит любопытную историю, показывающую, что Рудольф иногда был не прочь и присочинить, особенно когда хвастался своими любовными победами. Как-то он поведал Ролану об одном случае, который якобы произошел с ним в Цюрихе:
— Однажды ночью, после вечернего балета и пышного, скучного ужина, я понял, что спать в одиночестве не хочу. Я вышел на улицу и встретил прелестное существо в моем вкусе. Поскольку нельзя было привести моего нового друга в «Отель дю Лак», мы занялись любовью в роще, рядом с озером. Это было здорово!
Несколько месяцев спустя Пети остановился в том же цюрихском отеле и, вспомнив рассказ Нуреева, долго искал рощу или хотя бы какой-нибудь кустарник, зеленую изгородь или что-нибудь похожее на зеленые насаждения, но ничего подобного не нашел, не считая небольшого одинокого куста. «И я стал сильно сомневаться в правдивости его рассказа», — признавался хореограф впоследствии.
Остается предполагать, что количество приключений любвеобильного танцовщика оказалось сильно преувеличенным благодаря не только рассказам самого Рудольфа, но и откровенным домыслам тех, кто в свое время желал быть отмеченным его вниманием. Известно высказывание по этому поводу завсегдатая лондонского гей-бара: «Если бы каждый из геев, кто сейчас распространяется о своей связи с Нуреевым, действительно находился с ним в близких отношениях, то у Рудольфа просто не хватило бы времени на его головокружительную карьеру».