«Театр «Гранд-опера» и Рудольф Нуреев пришли к взаимному соглашению прекратить работу последнего в должности директора балетной труппы театра.
Однако для того, чтобы тесное творческое взаимодействие между «Гранд-опера» и Нуреевым не прерывалось, решено создать пост главного хореографа и назначить на него Рудольфа Нуреев а, что позволит его постановкам идти на сцене театра.
«Гранд-опера» считает необходимым выразить свою признательность Рудольфу Нурееву за ту огромную работу которую он проделал на посту директора балетной труппы театра».
Добавим от себя: работу действительно бесценную и, надо честно признать, и по сей день не оцененную балетоведами должным образом.
* * *
Осознав, что очень скоро ему придется все-таки покинуть балетную сцену, Рудольф пытался найти себя в иных жанрах искусства. Так, в 1990 году он исполнил партию короля Сиама в американском мюзикле «Король и я» Р. Роджерса и О. Хаммерштейна, чем подтолкнул Пьера Берже к очередному высказыванию: «К сожалению, он часто выступал в сомнительных антрепризах и даже участвовал в очень плохом мюзикле. Как бы то ни было, в течение первых 15 лет на Западе каждое его выступление было событием».
Действительно ли был так плох вышеназванный мюзикл, судить не беремся. Спору нет: спектакль получал немало отрицательных отзывов, и особенно в них доставалось выступлениям знаменитого танцовщика, чье пение напоминало скорее речитатив. Но зрители всего мира шли на этот мюзикл, чтобы увидеть своими глазами живую легенду, какой являлся Рудольф Нуреев. Пока еще живую…
Что касается критики, то последний из положительных отзывов о его выступлениях появился в августе 1990 года во время очередного Эдинбургского фестиваля. Это была рецензия на балет Флеминга Флиндта «Шинель», в котором Нуреев исполнял роль… Акакия Акакиевича. Похвала оказалась весьма своеобразной:
«Нуриев отказался от всяческих притязаний на молодость и красоту. «Шинель» требует от него концентрации творческих возможностей; она не терпит фальши, не допускает ни единого ложного движения и жеста. В мешковатых брюках, бесформенной шинели, не пытаясь скрыть свои редеющие волосы, Нуриев впервые в жизни позволяет себе выглядеть намного старше своих лет. Танцовщик, утративший свое былое мастерство, силой своего художественного таланта создает образ трагический и жалкий».
Образ трагический и жалкий… Эти же слова рождаются в душе, когда размышляешь о последних годах жизни великого танцовщика. Несмотря на болезнь и возраст, Нуреев не собирался прекращать балетную карьеру. Коллеги утверждали: он просто не мог не танцевать. А потому ему словно не было дела до того, как он выглядит на сцене в пятьдесят один год.