Рудольф Нуреев. Я умру полубогом! (Обоймина) - страница 7
«Когда Фарида с детьми вышли из поезда во Владивостоке, Хамет встречал их на вокзале, в огромном мраморном здании XIX века на берегу гавани», — пишет Диана Солуэй в своей книге о Рудольфе Нурееве[2].
Рудольф Нуреев с матерью. 1941 г.
«Мать моя родилась в прекрасном древнем городе Казани. Мы мусульмане. Отец родился в небольшой деревушке около Уфы, столицы республики Башкирии. Таким образом, с обеих сторон наша родня — это татары и башкиры» (Рудольф Нуреев)
Эта фраза не может не вызвать улыбки. Безусловно, железнодорожный вокзал Владивостока, заложенный еще будущим императором Николаем II, по праву считается одним из красивейших зданий города у моря. Но он никогда не был ни огромным, ни мраморным. Построенное поначалу одноэтажным, каменное здание вокзала обрело второй этаж лишь после реконструкции в XX веке. Здание отнесено к историческим памятникам, а художественная его ценность состоит в том, что оно представляет собой сохранившееся в первозданном виде произведение архитектуры начала XX века. Впрочем, не суть важно. Главное, чтобы было красиво…
В Раздольном Приморского края маленький Рудик провел первые шестнадцать месяцев своей жизни, утверждает Диана Солуэй. Но известно, что на Дальнем Востоке семья Хамета Нуреева прожила еще меньше. Через год после приезда жены и детей, в марте 1939-го, он подал рапорт комиссару части с просьбой о переводе в Киев для лечения от глухоты дочери Лилии. Просьбу уважили: Хамет Нуреев был в армии на хорошем счету; в августе 1938-го взвод, которым он командовал, участвовал в боях у озера Хасан. В июне 1939 года Х.Ф. Нуреева перевели в Москву, и Фарида и четверо ее детей, теперь уже с главой семейства, вновь отправились в путь по транссибирской магистрали. В 1939–1941 годах семья Нуреевых жила в столице, где Нуреев-старший служил в артиллерийском училище. Здесь и застала их война…
Отец вскоре ушел на фронт. На руках Фариды Нуреевой остались трехлетний Рудик и три старшие дочери. Но решительности этой женщине было не занимать, о чем любил вспоминать и ее сын спустя многие годы: не дожидаясь всеобщей эвакуации, она вместе с детьми как можно скорее покинула Москву и поначалу обосновалась в маленькой башкирской деревушке на Урале — родине отца семейства, где наверняка проживали родственники со стороны мужа, в чьих жилах текла и башкирская кровь.
Рудольф много лет спустя так пояснил причину этого переезда: «…на дом, в котором мы жили в Москве, упала бомба. Мы вынуждены были уехать, оставив часть нашего имущества, так как надеялись, что сумеем скоро вернуться. Эвакуация привела нас в ту часть России, откуда и произошла семья, — в Башкирию, на восточные склоны Уральских гор, на полпути между Ленинградом и Сибирью».