В темном углу соседнего здания тихо пискнула крыса, за ней другая. В небе, охотясь за припозднившимися июньскими мотыльками, пролетела летучая мышь. Опасность миновала, можно продолжать путь. Я отделился от стены и, стараясь держаться наиболее темных участков улицы, двинулся дальше.
Быстрым шагом, не издавая сапогами ни единого звука, я перебегал от здания к зданию, из тени в тень. Улица Пекарей осталась позади, я свернул в переулок направо. Здесь туман был гуще, он обнял меня мягкими лапами, заглушил шаги, скрыл от глаз людей и нелюдей.
В тени по соседству раздалось шушуканье. Я замер, всматриваясь в серо-желтую мглу. Грабители. Молодые. Поджидают ночного гуляку или готовятся почистить спящих горожан? Сосунки. Слишком шумят, слишком неопытны. Опытные чистильщики переговариваются жестами.
Я проскользнул рядом с ними, но воришки не заметили меня. Тень в тени сложно увидеть неопытному глазу. Возникло дурацкое детское желание выскочить из тумана и громко сказать «Бу!» им в лицо. Но не до шуток. Нечего пугать молокососов. К тому же можно нарваться на нож.
Темный переулок кончился, и нависшие мрачные стены домов, видавших в этом мире и радость и горе, резко разошлись в стороны. Ветер разогнал тучи, и небо превратилось в скатерть, по которой богатей рассыпал монеты. Сотни и тысячи звезд замерцали мне этой холодной летней ночью.
На большой площади Грока горели одиночные фонари. Как-никак она была одной из центральных, и фонарщикам, несмотря на страх, приходилось выполнять свою работу. Пламя, закованное в стеклянные колпаки, разбрасывало вокруг себя пятна дрожащего света, и хаотичные тени молчаливо плясали на стенах угрюмых домов.
Это плохо, надеюсь, что погонщик-ветер снова приведет серых пушистых овец на небо, а пока придется держаться тени, жмущейся к стенам высоких зданий. Она стала бледной и пугливой от вездесущего света.
Сам Грок безмолвно смотрел на меня всевидящими глазами. Кажемся, он был полководцем, спасшим наше королевство от нашествия орков, или каким-то королевским советником в далекую седую старину. Но теперь высокий человек в плаще уже которую сотню лет служил лишь бронзовым памятником, стоя на тумбе посреди мелкого круглого бассейна. А сразу за постаментом находилась цель моей ночной прогулки. Большой дом, окруженный высокой зубчатой стеной, сложенной из огромных каменных блоков, добытых в Горах карликов во времена, когда эта раса еще была дружна с нашим королевством. По мне, так это строение — полная безвкусица, но кронгерцогу[1] Патину, живущему здесь, вряд ли интересно мое мнение. Кузен короля, ответственный за казну, — важная шишка, поэтому на его причуды в архитектуре закрывали глаза. Правда, были у Его Светлости гораздо более серьезные грехи вроде любви к молоденьким мальчикам, но об этих маленьких слабостях умные люди старались не распространяться, чтобы в один прекрасный день не обнаружить у себя под лопаткой нож.