Выступить против Бормана не осмеливался никто. Даже рейхслейтеры и гаулейтеры боялись его. Его тесть, рейхслейтер Вальтер Бух, поспешно садился в машину и покидал Оберзальцберг, когда узнавал, что туда едет его зять Борман.
Когда Гитлер расспрашивал рейхслейтеров и гаулейтеров о настроениях и положении в их областях, то они докладывали или только одно хорошее, или ровно столько плохого, сколько им перед этим приказал Борман. И то, что они докладывали, Гитлер, естественно, сам узнавал раньше от Бормана.
По возможности Борман не допускал личного контакта с Гитлером тех людей, которые не были ему, Борману, абсолютно преданы. Каждый даже министр, если он хотел посетить Гитлера, должен был получить разрешение у Бормана. Неугодным ему людям он попросту отказывал в приеме с помощью весьма недвусмысленных доводов. Если же он не мог помешать приему какого-либо лица, то он обязательно присутствовал при беседе и старался направить ее в желаемое русло.
Министр хозяйства Функ как-то сказал мне буквально следующее: «Ты не можешь себе представить, Эрих, как бесконечно тяжело теперь толком поговорить с фюрером. Все время Борман сует свой нос. Он вмешивается в разговор, прерывает меня, делает невозможным серьезный доклад!»
Постороннему человеку трудно даже теперь представить себе, как Борман умел подстраиваться. Гитлер был вегетарианцем, Борман также стал вегетарианцем. Он хвастливо рассказывал всем, как хорошо себя чувствует, став вегетарианцем, и насколько увеличилась его работоспособность. Однако если он был уверен, что за ним не наблюдают, то ел котлеты и бифштекс и не пренебрегал хорошей копченой колбасой. Никто не осмеливался рассказать об этом шефу.
Гитлер не курил, и Борман тоже бросил курить. Справедливость требует отметить, что это было для него очень тяжелым делом.
Гитлер интересовался литературой. Это было хорошо известно Борману. Он организовал в своем штабе особую группу, возложив на нее задачу доставать все литературные новинки. Кроме того, требовалось, чтобы содержание каждой книги было точно изложено на одной машинописной страничке. Именно так Борман получал о книге представление.
Был ли Борман вечером в гостях у шефа или же сидел за общим обеденным столом — он никогда не упускал случая похвастаться своими литературными познаниями. Дело происходило примерно так: «Мой фюрер, появилась новая книга об Ульрихе фон Гуттене. Я в восторге от нее. Вы обязательно должны ее прочесть». Гитлер, естественно, думал, что Борман действительно читал книгу. Он удивлялся, откуда этот человек при его огромной загрузке находил еще время так много читать. Все это, естественно, вело к тому, что у Гитлера укреплялось впечатление, будто в лице Бормана он имеет у себя на службе гения-универсала.