– Девочка эта, на самом деле, светлая, как небо над Маргушем! И такая озорная! Бегает уже… а какая красавица… – бубен издал несколько звуков, объединившихся в музыкальную строку, – Ты спросишь меня, откуда я все знаю? А я отвечу: я живу с Кудим… с Эрумом и Камиум, помогаю им… Догнав караван, с которым ушел я, видела бы ты, Цураам, как они обрадовались, увидев меня! И я тоже обрадовался. Так вместе мы и пришли в Хараппу. А там, – Дамкум поочередно прикоснулся чуткими пальцами к вибрирующей в такт его прикосновений коже бубна. Полилась красивая мелодия, поняв которую можно было представить себе удивительный каменный город, с узкими улочками и высокими домами, людей, похожих на жителей Маргуша, но с более темной кожей и иссиня-черными густыми волосами, одетых в белые одежды, украшенные яркими безделицами, – твой сын Эрум благодаря своему мастерству быстро прославился, как искусный ювелир, и полились богатства Хараппы в его дом. Да, дом у Эрума большой! Мы все помещаемся!
Дамкум рассказывал самозабвенно. Ему казалось, что Цураам и ее великий муж, которого певец никогда не видел воочию, но в это мгновение представлял себе отчетливо, поднялись со своих постелей и сели рядышком, слушая гостя. Дамкум рассказал, какой мудрой, несмотря на свои юные годы, оказалась Камиум. Как она сумела отвадить от себя охотников до ее прелестного тела и остаться с мужем, как сам Великий жрец Хараппы стал их покровителем, какие красивые вещи делает Эрум, вдохновляясь любовью своей ненаглядной жены.
– Вот, Цураам, это он сделал для тебя!
Дамкум достал из-за пазухи стеатитовую фигурку размером с кулак. Фигурка изображала старую жрицу, которая сидела, поджав правую ногу под себя, а левую обхватив за согнутое колено. Кто знал Цураам, сразу узнал бы ее в этом каменном изваянии.
Водрузив фигурку на кочку перед собой, Дамкум запел о любви сына к матери, о странностях судьбы, записанной богами на табличках, которых людям не найти никогда, о друзьях, которых навеки связала настоящая дружба.
Мелодию песни подхватили птицы и понесли ее по всей округе. Кто умел слушать птиц, в этот день мог узнать не одну тайну. Певец же, закончив сказ, прикопал подарок ювелира у стены могилы его родителей и с легким сердцем попрощался с городом Белого Верблюда. Он направил своего осла в столицу Маргуша, чтобы в его священных храмах принести жертвы богам и попросить у них доброго пути в дальние страны, раскинувшие свои древние города в междуречье двух великих рек – Идиглат и Пуратто, из века в век щедро дарующих людям воду и жизнь, как и река Мургаб, берущая начало в горах Паропамиза и исчезающая в горячих песках Черной Пустыни.