Шартум наполовину лежала под тушей коня. Спутанные мокрые волосы закрывали лицо, руки беспомощно раскинулись в стороны. Собака, подползая к ней, тихонько подвывала.
– Шартум, Шартум! – кричал Парвиз, выбираясь из воды и скользя по мокрой глине.
Он упал, поднялся и, как зверь, опираясь на четыре конечности, подбежал к жене. Она была без сознания. Конь еще хрипел и дергался в агонии. Стащить его тушу с ног Шартум Парвиз не мог. Вытянуть любимую тоже. На помощь подоспел ее брат. Вдвоем мужчины сдвинули коня и освободили ноги девушки, которая так и лежала без сознания. Только слабое дыхание шевелило тонкую травинку, которую Абаттум поднес к ее носу, да еле слышно билось сердце в груди, к которой припал ухом Парвиз.
А на другом берегу Мургаба уже торопились на помощь люди их племени. Среди них и Персаух. Вождь вместе с несколькими воинами переплыл реку на конях и помчался на восток, намереваясь вступить в бой с кочевниками, которые (Персаух не сомневался в этом!) ожидают своих лазутчиков с добычей неподалеку.
Парвиз и Абаттум осторожно переправили Шартум назад и на циновке отнесли ее в поселок, где Цураам уже готовила снадобья и пела песнь богине Иштар, моля покровительницу женщин о даровании жизни несчастной девушке.
* * *
…Солнечные блики слепили глаза, но Шартум словно завороженная смотрела на них, смотрела… Всплеск, и вот на водной глади показалось чешуйчатое тело змея. Извиваясь, он подплывал все ближе, ближе… его пасть раскрывалась все шире. Шартум уже видела острые зубы. Она замерла под взглядом змея, крик застрял в горле, страх сковал тело. Ужасная пасть приблизилась настолько, что закрыла собой реку и солнце. Слюна сочится между зубами, стекает с раздвоенного языка…
– А-а-а! – закричала Шартум.
– Тише, тише, дочка, – Цураам склонилась над головой девушки и поднесла к ее рту длинный носик сосуда со снадобьем, – пей, моя хорошая, пей, забытье – лучшее лекарство, да будет благословенна Гула[29], дарующая нам исцеление!
Шартум лежала в тени под навесом из камышовой циновки. Девушка сидела в изголовье больной и помахивала веткой над ее лицом. Рядом Цураам в окружении сосудов с только ей известными снадобьями колдовала над телом несчастной, у которой оказалось несколько переломов в ногах. Больше всего верховную жрицу беспокоил один – у левого бедра. Нога неестественно вывернулась в том месте и отекала на глазах. Цураам связала ноги Шартум и обложила их распаренными листьями травы, помогающей при ушибах.
Парвиз сидел неподалеку, скрестив ноги, и качался взад-вперед, шепча на своем языке то ли молитвы, то ли заклинания.