– Алик Пани, Алик Пани вернулся! – закричал мальчишка, первым увидев полуобнаженных всадников, за которыми тянулся шлейф пыли.
Воины спешились, и Персаух, осушив поданную чашу с кислым молоком, подошел к Цураам. Он присел с ней рядом, но молчал. Только смотрел на Шартум. Лицо вождя было сурово. Сжатые губы, прищуренные глаза скрывали тяжелые мысли, которые ему предстояло облечь в слова.
– Как она? – спросил Персаух, его голос прозвучал глухо, но Цураам послышалась горечь в нем – гораздо большая горечь, чем та, которую могли вызвать страдания девушки его племени.
– Молимся, – ответила Цураам, вглядываясь в лицо мужа.
Она ни о чем не спрашивала. Сам скажет, что надо.
Персаух положил руку на плечо жены, сдавил его и порывисто поднялся. Ожерелье с бронзовыми фигурками быков брякнуло на его обнаженной груди.
Старейшины племени ожидали вождя под другим навесом. Воины стояли неподалеку. Персаух сделал знак рукой, и воины разошлись. Один из них подвел к Цураам коня. Поперек его спины, вниз лицом, лежал юноша. Его грудь была насквозь проткнута стрелой, наконечник которой, обагренный кровью, торчал под лопаткой. Воины сняли убитого и положили к ногам жрицы. Цураам качнулась.
– Сынок…
Женщины подбежали к ней, подхватили под руки.
– Прости, Цураам, не уберег, – процедил Персаух и, кинув прощальный взгляд на сына, решительно направился к старейшинам.
На совет позвали Парвиза и Абаттума. Они рассказали, как все случилось. Старейшины слушали внимательно, изредка поглядывая на мужчин. Когда те закончили рассказ, в повисшей тишине зазвучал голос вождя:
– Их немного было – одиннадцать всадников. Трое реку переплыли и в зарослях сидели, поджидая наших девушек. Восемь у другого русла реки ждали, недалеко, два беру[30] от того места, где нашли Шартум. Мы всех убили.
– Другие придут. Мстить будут, – вставил Парвиз.
Персаух колко взглянул на него.
– Мстить будут, – повторил охотник, не замечая взгляда вождя, – надо опередить, я знаю, где их стойбище. Там, – он кивнул на юг.
– Там? – удивился один из старейшин. – Но они пришли оттуда, – он указал на восток.
– Они шли по тому берегу, переправились, где мельче, а там река большая, сильная, не каждая лошадь вброд перейдет. Я видел шатры, отары, раньше, когда мы только пришли. Но кочевники на другой стороне реки, там, где она еще не разделяется, не думал, что к нам подберутся, думал, уйдут, а они мою Шартум…
– Всем мужчинам вооружиться, – сурово перебил Персаух, – дозор держать со всех сторон. Ты, Парвиз, возьмешь трех воинов и проверишь, там ли стойбище, где ты видел. А потом решим, что делать. Дров побольше заготовить, костры ночью жечь, и стену строить! – приказал вождь и, оставив старейшин, пошел к жене.