Силлум взгляда не мог отвести от оголенных по самые бедра упругих ног, от прямых спин и длинных шей красавиц. С тяжелыми корзинами на головах, девушки двигались не спеша и грациозно.
– Тебе жениться надо, – замечая вожделенные взгляды жреца, как-то сказал Леф, – выбирай невесту, все хороши, а Силлум?
Но жрец не ответил на улыбку зодчего. Он потушил огонь в глазах, подумав, что Леф лезет не в свое дело.
Архитектор ощутил досаду. Странности жреца не раз озадачивали его. Увлеченный совместной работой, Силлум становился открытым, казалось, делам помогает дружеское расположение между ними, но как только они возвращались в обычную жизнь, служитель огня отдалялся, огораживался непробиваемой стеной отчуждения. Такое общение не нравилось Лефу и, закончив с башнями, он сам отдалился от жреца, решив, что с задачей очистки воды для внутреннего озера справится сам.
В святилище храма Бога Солнца и Огня, в четырех прямоугольных печах, нутро которых уходило в глубь земли, огонь горел не угасая с того самого момента, как Силлум возжег его. Только он – главный жрец огня, чистого, всепоглощающего пламени – мог заходить за сплошную стену алтаря, скрывающую живую святыню от глаз. Только он – верный слуга бога – имел право кормить ненасытное пламя и наблюдать за тем, как его языки насыщаются силой, становясь все больше, все ярче. Только он – Силлум – мог снимать первую чистейшую золу – легкую, воздушную, хрупкую – и перемещать ее в хранилища, которые двумя квадратными блоками стояли напротив очагов.
Огонь вселял в жреца уверенность в себе, распалял его страсть, горячил его кровь, одурманивал его разум…
* * *
Покачиваясь, словно язычок пламени, жрец вышел из святилища. Его лицо, голова, обнаженные руки и торс словно впитали яркость пламени: они раскраснелись, как и глаза, в которых полыхал огонь страсти. После глухой комнаты, куда не залетал ни один порыв ветра, свежий воздух показался жрецу слаще сикеры[54]. Силлум жадно дышал, и гарь костров оставляла его мозг, возвращая трезвость мысли.
– Господин… – тихий мужской голос обратил на себя внимание.
– Кто здесь? – Силлум сжался, инстинктивно готовясь к схватке.
– Яриб… – последовал короткий ответ, и очертания согбенной фигуры показались сбоку, в свете половинки луны.
«Почему я всегда жду нападения?..» – горькая мысль пролетела в ответ на напряжение всего распаренного тела.
– Чего тебе?
Голос жреца отвердел, напряжение спало. Яриб был слугой, доносчиком. Не его опасаться Главному жрецу храма Огня!
– Ропот, господин, ропот нарастает, недовольство…