Пленница моргнула и тут же из уголка глаза скатилась слеза.
– Я отпущу руку, и ты будешь вести себя тихо, – Шеру не спрашивала, она приказывала. Девушка затрясла головой, выражая согласие.
Шеру освободила испуганную, как газель, невольницу. Та приподнялась.
– Говори, почему ты пряталась?
Девушка прикусила губы, с мольбой в глазах глядя на Шеру.
– Говори! – злобно прошипела та, и до боли сжала ее запястье.
– Он убьет меня… – пролепетала девушка, еще крепче сжимая кулак.
Шеру усмехнулась. Она догадалась, о ком речь. Все жрицы и рабыни боялись в этом дворце лишь одного человека. Лишь он внушал такой страх, что немели ноги, и язык становился деревянным только при упоминании его имени. Шеру не стала называть его, только сказала:
– Не убьет, а остальное ты вытерпишь, говори!
Вместо ответа рабыня раскрыла ладонь, и Шеру увидела личную печать Камиум – бронзовый тюльпан только-только начал раскрывать свои лепестки в обводе изящного узорного кольца.
– Вот и пропажа нашлась, – Шеру забрала амулет и, взглянув исподлобья, спросила, зная ответ заранее: – Ему носила? – Девушка кивнула. – Интересно, что он замышляет?.. Вот что, я никому ничего не скажу, – чеканя слова, сказала она испуганной до смерти служанке жреца, – но и ты молчи. Поняла?
– Да.
– Спросит, скажи, отнесла. И никто тебя не видел.
– Хорошо.
– И учти, если проболтаешься, не он, я тебя убью.
Голос Шеру был настолько спокоен, что девушка попятилась, не сомневаясь, что так все и будет.
– Иди, и лучше спрячься на время. А то… – ей стало жалко несчастную наложницу. Она представила, какую пытку может учинить Силлум, – а боялась девушка именно его!
Отпустив безвольную жертву интриг, Шеру помчалась к покоям царя, куда ушла ее госпожа.
Стража пропустила служанку любимой жрицы царя, но Шеру не стала входить внутрь. Она остановилась у порога и прислушалась. Поведение служанки казалось обычным – она не должна мешать своей госпоже, особенно в покоях ее господина, но она должна незамедлительно явиться на зов, когда понадобится.
За деревянными дверьми, в комнате, где царь обычно принимал особых гостей, с которыми ему хотелось поговорить о чем-либо важном или сокровенном без лишних ушей, Шеру разобрала голоса трех человек. Камиум она узнала сразу: ее звонкий голосок звучал с вызовом, словно она оправдывалась, голос царя оставался спокойным, но его тон настораживал. «Великий жрец чем-то недоволен, – поняла Шеру, – чем же ему не угодила маленькая Камиум?..» Но когда раздался высокий дребезжащий голос Силлума, Шеру испугалась за свою госпожу. Силлум говорил тоже звонко, но в его словах звучала издевка. «Этот злодей в чем-то обвиняет Камиум!»