Патти спокойно ответила:
– Спасибо. Я бы не хотела вам мешать, – И тут ей пришло в голову, что ей просто некуда идти. Это было совершенно ясно. И только теперь она осознала, что осталась одна, совершенно одна. Это было ужасно. Она неуверенно повторила: – Я вам благодарна. Постараюсь вам не мешать.
Затрещала переносная рация.
– Мы уже на площадке банкетного зала, шеф. – Это был голос Дениса Хоуарда, задыхавшийся и дрожавший от усталости. – С дымом здесь терпимо. Попытаемся освободить двери.
– Что с ними?
– Господи, шеф, как можно так делать? – Голос едва не плакал. – Тут полно огромных ящиков, тяжелых как черт, на некоторых наклейки: «Осторожно! Электронные приборы! », и они так притиснуты к дверям, что их нельзя открыть снаружи. Куда, черт возьми, смотрели наши люди, кто додумался так забаррикадировать пожарный выход!
Командир пожарной части прикрыл глаза:
– Я не знаю, Денис. Клянусь, не знаю. Я знаю только, что если есть способ сделать все плохо, то до него кто-нибудь да додумается. Этот принцип, насколько я знаю, еще никогда не подводил. А когда все ложится в масть, – он запнулся, – так разбейте эти ящики к черту! Постарайтесь убраться с лестницы и попасть внутрь! Это ваша единственная надежда.
Браун устало протянул руку. Командир части подал ему рацию.
– Губернатор обещал вам что-нибудь выпить и закусить, – сказал Браун. – На этом вы свое дело сделали.
Ответа не было. Батареи в рации Хоуарда отказали из-за повышения температуры.
Нат был внизу, в темной утробе здания и передвигался на ощупь при призрачном свете пожарных фонарей. В противогазе он страдал от клаустрофобии и боялся, что каждый вздох может стать последним. Насквозь промокший от брызг пожарных брандспойтов он продирался сквозь дым, почти ощущая его материальную плотность.
Гиддингс, Джо Льюис и двое парней из наскоро собранной бригады электриков были где-то поблизости, но сейчас Нат не знал где.
«Это абсурд, – говорил он себе, – что я вообще здесь. Специалист по электрооборудованию – Джо Льюис. О том, где щиты и трансформаторы, Гиддингс знает столько же, сколько и я. Значит, я здесь только потому, что не могу ждать в стороне, как типичный настоящий архитектор у кульмана, с карандашом в руке и головой, полной абстрактных идей».
«Мне здесь не место», – подумал он, и словом «здесь» он определил не только чрево этого гигантского здания, но и все остальное в этом разложенном по полочкам обществе огромного города, где правая рука не знает, что делает левая, и где человек так далек от всего происходящего, что какой-то выключатель, находящийся за километры от него, может лишить его света, тепла, возможности поесть или включить музыку, чтобы остаться одному и не сойти с ума в этом сумасшедшем доме. Или его ненароком может накрыть радиоактивное облако, возникшее из-за аварии на реакторе Бог знает где.