Поль быстро встал, мгновение постоял в нерешительности, потом подбежал к дверям, распахнул их и крикнул Лауре:
– Немедленно вызывайте «скорую». По-моему, у него сердечный приступ.
Возвращаясь после обеда с губернатором к себе в контору на Пайн-стрит, Гровер Фрэзи взял такси. Он знал Армитейджа давно и считал, что они, как обычно говорят, добрые друзья. Но в кругах губернатора, так же как и в кругах Фрэди, дружба была скорее красивым термином, не имевшим ничего общего с бизнесом. У бизнеса свои законы. И точка.
Если кто-то своим успехом принес вам пользу, вы на его стороне, если неудачу – нет.
Но он еще не потерпел неудачу. Пока нет. Однако в обозримом будущем его Башня будет зиять пустотой. В этом все дело.
Это можно свалить на общий застой в бизнесе или на власти в Вашингтоне с их политикой: шаг вперед – два шага назад. Но перекладыванием вины на других дела не по правишь. Объяснения помогают редко, и сегодня за обедом объяснения нисколько не изменили точку зрения губернатора.
– Вы сегодня на виду, Гровер, – сказал губернатор, – а таким достаются не только розы, но и шипы. Мне это знакомо.
Он размешивал в кофе сахар, кисло улыбаясь и наблюдая, как кружится жидкость. Наконец поднял голову:
– Насколько плохи наши дела? Назовите мне несколько цифр.
Он не отрывал взгляда от Гровера.
Фрэзи назвал ему цифры: процент сданных помещений, перспективы на новые арендные договоры, нынешние и предполагаемые доходы минус основные расходы по эксплуатации и текущие расходы. Неутешительные цифры.
– Но это ненадолго, – уверял он.
– Черта лысого, ненадолго! – Губернатор не повышал голос, но в нем зазвучал новый тон. – Безработица не снижается, инфляция нарастает. Я бы не сказал, что существует возможность кризиса на уровне тридцатых годов, но и не сказал бы что ни с того ни с сего все вдруг изменится, особенно в больших городах.
– Боб Рамсей...
– Боб Рамсей слышит голоса свыше. Я удивляюсь, почему бы ему давно уже не спуститься с ближайшей горы с новыми десятью заповедями. Он рассчитывает заставить весь штат работать на его город, но из этого ничего не выйдет. Он думает, что конгресс ляжет на спину, засучив лапками в воздухе от радости, что может дать ему карт-бланш, но этого тоже не будет.
Фрэзи в глубине души придерживался того же мнения, но ничего не сказал.
– Боб Рамсей любит этот город, – продолжал губернатор. – Это я признаю. И не дает ему развалиться практически голыми руками. Но дело в том, что все больше фирм переезжает отсюда в предместья, гораздо больше, чем перебирается сюда. Славные времена вашего города – большого яблока, центра вселенной – давно уже миновали, он потерял свою привлекательность. То, что осталось, стремительно превращается в город или для очень богатых, или для очень бедных, но ни одна из этих категорий не арендует помещений в небоскребах.