«Да, – должен был признать Фрэзи, размышляя в тиши своего кабинета, – Бент Армитейдж скорее всего прав. Как всегда прав».
На столе тихо загудел интерком, Фрэзи нажал кнопку:
– Да?
– К вам мистер Гиддингс, – раздался голос Летиции. – Говорит, по неотложному делу.
Вначале обед с Армитейджем, теперь Уилл Гиддингс, наверняка с новыми проблемами; бывают минуты, когда неприятности обрушиваются на человека со всех сторон.
Хорошо, – обреченно ответил Фрэзи. – Пусть войдет.
Гиддингс сразу перешел к делу.
– Пора вам тоже узнать, что происходит, – сказал он и бросил на стол конверт, набитый копиями измененных чертежей.
Фрэзи вытряхнул копии из конверта, просмотрел некоторые из них и удивленно взглянул на Гиддингса.
– Я не инженер, как вы, – сказал он. – Объясните мне, в чем дело.
Гиддингс начал рассказ, а когда закончил его, откинулся на спинку и стал ждать.
В громадном кабинете стояла тишина. Фрэзи медленно отодвинул кресло, встал, подошел к окну и долго смотрел вниз на улицу. Потом, не оборачиваясь, сказал:
– Вы, разумеется, ничего об этом не знали.
– Не знал, но это моя вина, так же как и сотрудников Колдуэлла – точнее, Ната Вильсона и Берта Макгроу. Все мы несем за это ответственность.
Фрэзи отвернулся от окна:
– И что теперь?
– Нужно все перепроверить, шаг за шагом, и выяснить, произведены ли изменения в действительности и какие могут быть последствия.
– Последствия какого рода?
Гиддингс покачал головой:
– Этого я даже представить не могу. Они могут быть и ничтожными, и огромными. Потому я здесь.
Фрэзи вернулся к столу и сел:
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы отменили сборище, намеченное на вечер в ресторане наверху. – Гиддингс говорил уверенно, серьезно и энергично. – Я не хочу, чтобы наверху собиралась толпа.
– Почему?
– Черт бы вас побрал, – не выдержал Гиддингс, – неужели неясно? Строительство еще не закончено. И к тому же мы знаем или, по крайней мере, имеем основания думать, что в уже законченных работах наделаны ошибки в электрооборудовании. Не знаем, насколько они серьезны, и пока мы этого не выясним, нет смысла устраивать вечеринку, чтоб ее черти взяли, посреди этого дерьма!
– А что, может погаснуть свет, – спросил Фрэзи, – или что-нибудь еще в этом духе?
Гиддингс похрустел пальцами, чтобы успокоиться, потом кивнул:
– Да, нечто в этом роде.
– Но что именно, вы точно не знаете?
– «Да, Фрэзи мне не убедить, – сказал себе Гиддингс. — Я не какой-нибудь проныра-коммерсант, я инженер, и сейчас, когда бумаги лежат у Фрэзи на столе, я почти готов признать, что я плохой инженер».
— Точно не знаю, – подтвердил он. – Для этого мне нужно время.