— Потерпи сиротка, я понимаю что тебе не нравится лежать в лужице моей крови, но мне тоже не сладко. Сначала у меня онемела голова и шея, постепенно паралич распространился по всему моему телу, глаза закатились и я потерял сознание. Я стоял на каменистой пустоши, вокруг расстилалась безжизненная местность, на сколько хватало взгляда — не было видно даже клочка зелени, было полное безветрие и ярко светило солнце. Но прямо передо мной до неба, возвышалась черная бесконечная стена песка и пыли, протягивающая щупальца из бешено крутящихся вихрей во все стороны — на меня надвигалась буря! «А где же вспышки и прочая лабуда?»— подумал я. Обернувшись, я посмотрел на старичка-коалу, он сидел на песке, его шерстка была измазана в крови и слиплась в безобразные сосульки, отрывая кусочки мяса от тушки какого-то разорванного напополам животного, он кормил сидящего у него на лапе стервятника. Мерзкая птица покосилась на меня налитыми кровью глазами.
— Ты сделал свой выбор малыш. — коала посмотрел на меня грустным взглядом. — Я жалею, что не сумел тебя научить, но теперь мне уже ничего не изменить. Только ты сам сможешь вернуться на правильный путь.
— Правильного пути не существует — это все бредни! Дай мне силу старик и я отомщу, если тебе станет от этого легче, я отомщу и за твой народ тоже! Меня предали и бросили! И кое-кто мне за это ответит.
— Зачем просить то — что и так у тебя есть? Мой народ не нуждается в мести, мы всего лишь хотели покоя. И мы его получили — пусть в смерти, но мы его нашли. Я надеюсь, что и ты сумеешь его найти.
— Я не собираюсь умирать и тебе не советую, скоро сдохнет кто-то другой и я лично приложу к этому руку!
— Ну что ж, я сделал все что мог — но берегись малыш!
— Я никого не боюсь!
— На твоем месте я не был бы так уверен! — коала указал лапкой мне за спину. Я обернулся.
— Р-ра…… буря обрушилась на меня, сорвала с меня одежду, ободрала мясо до костей, высосала мой мозг и глаза, сами кости превратила в пыль. Моя суть взорвалась в безумной вспышке ненависти и ярости. Я открыл глаза и увидел, что на пеньке лежит — огромный такой, весь из себя — грецкий орех, величиной с арбуз. Обхватив его лапками, к нему с блаженным выражение на мордочке прижимался бурундук. «О боже! Только не это! Опять! — подумал я. — Второго Швымю мне не вынести!» Картинка мигнув пропала. Я стоял в будуаре, оформленном в розовом цвете, на кровати лежала обнаженная красотка. Облизав язычком губы, она сказала:
— Иди ко мне господин и мы сольемся в экстазе.
— Убрать! Немедленно убрать! Дайте стандартный интерфейс!