– Хорошо, давай попробуем, – согласился Дружинин.
Они прошли мимо деревенского костела (там уже горели свечи, перед входом раскатывали дорожку из дешевых ковриков), свернули в указанную улицу. Дом пономаря и правда легко было найти: он тоже был освещен, дверь то и дело открывалась, какие-то женщины то вбегали в дом, то спешили в другие два дома, напротив. Как видно, там жила родня пономаря, принимавшая участие в приготовлениях к свадьбе.
Подойдя к дому, Катя остановила одну из таких женщин, несшую мешок с лентами, и спросила:
– Где мне найти Анну Лоскутову? Я приехала из Петербурга, чтобы ее увидеть.
– Из Петербурга?! – переспросила баба, от удивления широко открыв глаза. – Чтобы, значит, Ганну увидеть? Да тута она, Ганна, тута, ясновельможная пани, во флигеле. Вы пройдите, пройдите! А вот пану туда нельзя, мужчинам к невесте никак невозможно…
– Ничего, я тогда пойду, с женихом поговорю, – сказал Дружинин.
Катя вслед за женщиной вошла в низкую дверь и оказалась в небольшой комнате, освещенной несколькими свечами. Посреди перед старым тусклым зеркалом стояла девушка лет двадцати с открытым приятным лицом. Она, как видно, только что надела пышное платье невесты и теперь крутилась перед зеркалом, стараясь разглядеть, как оно выглядит с боков. Вокруг невесты хлопотали две девушки, без умолку дававшие ей разные советы.
– Ну-ка, милые барышни, ступайте отсюда, подождите за дверью, – властно сказала Половцева. – Мне нужно поговорить с невестой.
А затем, повернувшись к Анне, сказала уже по-русски:
– Я специально приехала сюда из Петербурга, чтобы тебя увидеть. Нам надо поговорить.
При звуках родной речи Анна побледнела и во все глаза уставилась на незнакомую даму в дорогой пелерине. Ее подружки поклонились и бочком выбрались наружу. Дверь за ними закрылась.
– Кто вы, ваше… ваша светлость? – тихо спросила Анна. – Вы приехали, чтобы меня забрать? Вернуть? Хотя нет, такая дама не может… Тогда бы прислали жандармов…
– Да, ты права, чтобы тебя вернуть, прислали бы жандармов, – кивнула Катя. – У меня другая цель. Разговор у нас будет, я думаю, не очень долгий, но важный. Поэтому давай присядем.
Как выяснилось, сидеть во флигеле можно было только на низкой лежанке, укрытой лоскутным одеялом. Обе женщины сели, и Катя спросила, пристально глядя на Анну:
– Скажи, ты ведь с самого начала знала, что твой возлюбленный – поляк?
– Да, ваша милость, знала, – призналась девушка. – Петя мне сразу открылся. Сказал, что обманывать меня ни в чем не хочет. Всю историю свою рассказал, всю душу открыл!