Я снова застал Анатолия за хозяйственными делами. Нельзя сказать, что строительство кипело, но все же какая-то работа шла: несколько каменщиков восстанавливали полуразрушенную стену. Когда-то она помогала отражать атаки ощетинившихся копьями полчищ неприятелей, спасая тысячи жизней горожан. Но время и люди не пощадили ее: некогда мощное укрепление превратилось в зияющее провалами и готовое в любой момент обрушиться сооружение. Неужели Анатолию удастся все это восстановить?
Завидев меня, он отложил свои дела. Мы пошли по тропинке; он то и дело выжидающе посматривал на меня, явно приглашая объяснить цель своего визита, но вслух меня не торопил. Мне же было трудно начать разговор не потому что я испытывал смущение, а потому, что я не знал, о чем я в сущности хотел его спрашивать.
– Скажи, ты веришь, что тебе удастся все это воссоздать?
– Но ты же видишь, что мы уже многое восстановили. Когда я начинал тут работать, то не слишком надеялся на успех; ты же помнишь, в каком состоянии здесь все было. Но затем я заметил одну любопытную деталь: если постоянно чем-то заниматься, каждый день и каждый час, то даже самое безнадежное дело начинает постепенно двигаться. Причем, все скорей и скорей. Но ты пришел за тем, чтобы это узнать?
– В общем, да, в том числе и за этим, – сказал я. Я посмотрел на Анатолия. – Мне предложили стать мэром Рождественска.
– Мэром?! – От удивления Анатолий даже на секунду остановился. – Кто предложил?
– Я бы сейчас не хотел говорить кто. Но не мафия, а те, кто борются против нее.
– Против мафии тут никто не борется. – Анатолий замолчал, явно что-то обдумывая. – Я могу догадаться, кто тебе мог сделать такое предложение.
– Послушай, Анатолий, сейчас не это важно. Что делать мне?
– Понимаю. Это действительно сложный вопрос. Стать мэром и начать бороться с нашей мафии может только самоубийца.
– Кончать жить самоубийством мне пока не хочется. Да и церковь не одобряет.
Анатолий пристально посмотрел на меня.
– Мне кажется, ты уже принял решение.
– Ты полагаешь. Я этого еще не знаю.
– Не важно. Так было со мной. Я долго не верил в то, что уйду из милиции и стану священником. Я много размышлял об этом, но то, что я совершу такой поступок, мне казалось невероятным. Но когда я его все же совершил, то понял, что давно знал, что так поступлю. Только себе до определенной поры боялся в этом признаться. Нужно было время для созревание.
– Но у меня его нет.
– Когда же ты должен дать ответ?
– Завтра.
– Что ты хочешь от меня?
– Не знаю, но раз пришел к тебе, чего-то хочу.
Анатолий задумался.