– Я, Владислав Легкоступов, старший брат вашего товарища Алексея. Теперь вы меня вспомнили?
Что-то изменилось в лице Фабера, и он неохотно вновь кивнул головой, только на этот раз подтверждая мои слова.
– Вам нечего нас бояться, мы пришли вам помочь и защитить вас. Нам надо поговорить. Вы в состоянии?
– Да, – едва слышно произнес белыми губами Фабер.
– Лучше будет, если мы будем разговаривать без свидетелей.
– Хорошо, – уже чуть громче проговорил он. – Ася, уведи детей, – попросил Фабер жену.
Жена настороженно посмотрела на нас, но промолчала и выполнила просьбу мужа, уведя свой выводок на кухню. Теперь мы остались втроем: я, Олег и Фабер.
– У нас мало времени и поэтому я буду говорить прямо, – проговорил я. – Я читал протокол вашего допроса. У меня нет сомнений, что все это клевета и что вас вынудили дать эти нелепые показания.
Фабер молча смотрел на нас, но говорить явно не решался.
– Послушайте, Алексей был вашим другом, разве вам не все равно, какая память останется о нем. Я не верю, что вам безразлично, что люди будут думать о нем, как о преступнике.
Что-то в очередной раз изменилось в лице Фабера, и я нутром почувствовал, что он сейчас начнет говорить.
– Я сказал то, как было дело.
Почему-то я был уверен, что он скажет прямо противоположное.
– Этого не может быть, – вступил в разговор молчавший до сего момента Романов. – Вас запугали; скажите они были тут? Грозили вашей жене, детям?
В глазах Фабера одновременно появились сомнение и страх, которые начали воевать друг с другом. Я понимал, как нелегко сейчас этому запуганному и беззащитному человеку, но он должен был выбрать между ложью и правдой, между добром и злом. А я знал по собственному опыту, как тяжело это сделать.
– Вы заблуждаетесь, если думаете, что таким образом защищаете себя и свою семью, – продолжал Романов. – Они не оставят вас в покое. Вы – свидетель, но вы очень ненадежный свидетель, вы можете в любой момент поменять показания. И это их очень беспокоит, им гораздо спокойней иметь подписанный вашей рукой протокол. Когда вы его подписали, то поставили себя в очень опасное положение. Вы понимаете, о чем я говорю?
Я посмотрел на Фабера и понял, что Олег допустил ошибку. Вместо того, чтобы успокоить человека, он еще больше его запугал. Теперь Фабер окончательно не знал, как ему поступит, и сидел на диване полный страха и отчаяния.
– Послушайте, Михаил Яковлевич, ситуация обостряется каждую минуту, – решил взять инициативу на себя я. – В городе предстоят выборы, я – кандидат в мэры. Мои противники хотят любой ценой меня скомпрометировать. Мы предоставим вам свою защиту, но вы должны сказать правду.