Жанр публичного выступления был явно не самой сильной его стороной, он пытался одновременно и нападать на меня и отбиваться от моих обвинений. Чувствуя, что проигрывает в первом раунде состязания, он постарался побыстрее закончить свою речь.
Я имел полное право торжествовать, однако моя радость была недолгой. Я увидел, как Ксения многозначно смотрит на меня, но ослепленной только что одержанной победой, я не обратил внимание на ее сигнал. И напрасно, так как мои противники перешли ко второму действию, которое и было для них главным, и как я очень скоро понял – тщательно отрепетированным.
Ксения предложила собравшимся в студии журналистам задавать вопросы. И сразу же вырос густой лес рук. Атака началась с расспросов о брате. Причем, они формулировались таким образом, как будто его вина была уже доказана и судом вынесен приговор.
– Ваш брат являлся руководителем фирмы, которая занималась финансовыми махинациями? Не считаете ли вы для себя в таких условиях неэтичным претендовать на пост мэра?
– Не хотите ли вы стать мэром для того, чтобы как-то замять это дело?
– Ваш брат был вашим компаньоном в вашем совместном бизнесе. Трудно поверить, что вы ничего не знали об его грязных делишках?
– Не кажется ли вам, что как ближайший родственник преступника, вам надлежало бы отказаться от участия в предвыборной кампании?
После того, как я с большим трудом отбился от этого натиска, опровергнув все обвинения в адрес Алексея, на меня тут же обрушился вал второй атаки. И надо признаться, она меня обескуражила даже сильнее, чем первая, ибо я не знал, что моим оппонентам известен этот один из самых тяжелых эпизодов моей биографии.
– Когда вы руководили группой антитеррора, по вашей вине погиб человек. Почему так случилось? Не чувствуете ли вы себя ответственным за его гибель?
– Как может человек, который виноват в гибели другого человека, претендовать на руководство целого города?
– Если вы пожертвовали тогда человеком, то где гарантия, что став мэром, вы не будете вести себя аналогичным образом. Тем более на всех углах вы кричите о том, что собираетесь объявить войну преступному миру?
– Да, такой случай был в моей жизни. Я руководил отрядом, который вел бой с бандитами. Как командир, я должен был принимать решения, а ситуация была такова, когда любой мой приказ означал, что я посылаю людей под пули. И я принял решение, но оно оказалось ошибочным. Погиб не просто сослуживец, мой подчиненный, а близкий мне человек, о котором я скорблю до сих пор. Я не снимаю с себя вины, но в таком деле, как борьба с терроризмом, цена ошибки часто является жизнь. Мне тоже отдавали приказы, и я тоже шел под пули и не раз мог погибнуть. И поэтому я лучше многих из вас знаю цену жизни, и я больше не хочу никем жертвовать, не хочу отдавать такие приказы и не хочу, чтобы рядом со мной погибали люди. А в нашем городе это происходит регулярно; всех тех, кто встает поперек дороги местным преступным кланам, рано или поздно находят мертвыми. Или вообще не находят. И я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы темное облако насилие больше бы не висело над этим городом и не проливалось бы кровавым дождем.