или
неверно?А вот утверждение простецкое:
72. ВЫ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЛИ СПИРТНЫМИ НАПИТКАМИ.
Тут уж ясно, что ответил Курихаров — без всякой подсказки кореша. А ведь — злоупотреблял и злоупотребляет! Кстати, что считать злоупотреблением? Бытовое ли скромное пьянство, алкоголизм — или, может, человек в жизни всего три раза выпил, но зато очень крепко, до безобразия, до беспамятства — то есть, как ни крути, злоупотребил… Как отвечать мне? Ведь был и в моей жизни печальный период. Он в прошлом, а инструкция велит отвечать по состоянию на настоящее время, но ведь сам вопрос — о прошлом! Не — злоупотребляете, а — злоупотребляли! Правда велит ответить: верно, но уже по одному этому пункту меня на порог милиции не пустят. И не за сам факт злоупотребления, комиссия не дура, чтобы не понимать, что нет ни одного русского человека на земле, который хоть раз не злоупотребил бы, а за то, что ответивший положительно явно не в себе, не реалист, не знает, с каким хреном редьку едят, — пусть обретается в областях гражданских, где его идиотская откровенность, может, и сойдет с рук.
Но, следовательно, сам по себе напрашивается вывод, что каждый, «прошедший» эту анкету, — солгал! А поскольку каждый, поступающий в органы внутренних дел, отвечал на нее, значит; каждый там — лжец? Нет, это я махнул, это максимализм, надо успокоиться… Я даже пытался развеселить себя. Я представлял, как Курихаров, добравшись, например, до вопроса 150. ИНОГДА ВЫ ГОВОРИТЕ НЕПРАВДУ, — с облегчением передышки уверенно восклицает: неверно! — а кореш, угощаясь за помощь вином, с опытной усмешкой урезонивает:
— Тю, чудило! Перестарался, брат, перехватил! Там не олухи сидят, кому ты тюльку на уши вешаешь? Иногда, секи момент, иногда! Иногда, хоть кого возьми, у всех случается. По мелочи-то! А если кто скажет, что совсем не врет, вот он-то и врет, и комиссия сразу это раскусит!
— А если объяснить потребуют? — затравленно спрашивает Курихаров..
— Ну, скажешь, что… Ну, вот, мол, вчера на даче копал-полол, а жена спрашивает, не устал ли, а ты говоришь — нет, хотя устал, чтобы она не беспокоилась, то есть, неправду сказал.
— Ты не придуривайся! — обижается Курихаров. — Жена, дача! Выдумал!
— Ну, скажешь, что иногда той же жене говоришь, что идешь на дежурство, а сам — на рыбалку. Что, мол, поделать, если жена мне рыбалку не разрешает — тихую, скромную, без баб, без выпивки. Вот и соврал немножко. И тебе все заулыбаются и по плечам хлопать будут, попомни мое слово!
Курихаров пытливо смотрит на кореша, но лицо того серьезно, лишь уголки губ подрагивают, и Курихаров туго говорит: «Ну, ладно… Значит; иногда вру? Надо запомнить…», и они переходят к следующему вопросу…