Отдышался.
Он не успел уйти далеко.
Оглянулся.
Удивился.
— Тебе мало? Напился, дурак, и лезет! — пожаловался он подошедшим к остановке двум женщинам. — Отстань, добром прошу!
Я шагнул к нему. Он — ко мне. Он занес руку, я поднырнул — и вцепился в сумку.
Я вцепился намертво. Он пинал меня ногами, рвал сумку, женщины кричали, я сросся с сумкой, закрыл глаза, я волокся по земле — и вдруг упал.
Поднял голову — элегантный вор вовсе не элегантно улепетывал.
Женщины и другие собравшиеся на остановке люди обсуждали происшествие, а я увидел встречный трамвай, перешел линию и сел в него.
Там кое-как почистился, отряхнул и вывалянную в пыли сумку.
Я появился на вокзале, грешный и слабый человек, — предвкушая благодарность женщины. Представляя, как она будет рассказывать своей больной маме о благородном гражданине, который догнал вора и, несмотря на то, что вор его бил и грозил ножом, отнял у него сумку и вернул, не взяв за это ни копейки. Вот какие люди бывают. И мать ее от хороших мыслей почувствует себя бодрее, ведь люди вообще выздоравливают от хороших мыслей.
Я шел не таясь.
— Вот он! — услышал я крик сбоку.
Не успел я повернуться на крик, как меня схватили крепкие руки. Обворованная плачущая женщина подбежала ко мне, вырвала сумку, бросила ее на пол, схватила меня за грудки и стала трясти, крича:
— Гад! Гад! Гад!
«Гад. Слово из трех букв, общее название змей и др. Пресмыкающихся, распространенное в прошлом веке и ранее, ставшее бранным», некстати вспомнил я.
Опомнившись, закричал:
— Постойте! Я не вор, я наоборот, я вам сумку принес!
— Попался и оправдывается, гад! — женщина потянулась скрюченными пальцами к моим глазам.
— Ну, ну, ну… — два милиционера мягко отстранили ее.
— Разберемся!
— Разберитесь, конечно! — обратился я к ним. — Тут старушка есть, я видел, как он, вор то есть, к ней подходил и сумку брал. Да вот она!
Я радостно указал на старуху, которая сидела на том же месте. Один из милиционеров остался со мной, заворачивая руку за спину — довольно больно — а второй, сержант, привел старушку.
— Этот сумку взял, бабушка?
— Этот! — уверенно сказала старуха. — А ты, женщина, зря на меня кричала, нечего вещи бросать! Откуда я знаю, муж он тебе или сват? Он самый, он! — подтвердила она милиционерам. — Развелось ворья!
— Бабушка, да вы вспомните! — взмолился я. — Он и одет был не так, и моложе, и выше!
— Врать вы умеете! — сказала старуха. — Покрутись теперь, покрутись! Умел воровать, умей отвечать!
А вокруг толпа любопытных, кто смеется, кто молча смотрит, скромно, но жадно, кто советует убивать всех воров на месте…