* * *
Столы для царственной семьи и свиты были накрыты в самой большой гостиной, расположенной в угловой части дворца.
Вдоль двух стен располагалось по три огромных панорамных окна с ламбрекенами из легкого полупрозрачного тюля. Оставшиеся две стены украшали фрески, изображающие сцены из бытия полусказочных героев древности. Высокий потолок украшала роспись такой же тематики и многоярусная, инкрустированная золотом хрустальная люстра.
Из мебели в гостиной была лишь пара диванов с гобеленовой обивкой, между ними примостился небольшой фонтан в виде цветка, в лепестки которого было вкраплено несколько драгоценных каменьев, огромный стол, сервированный к торжественному обеду, да гобеленовые кресла для гостей, стоящие вдоль него.
Складывалось впечатление, что Амонис к оформлению данной гостиной подошел с неожиданной скромностью. Но подобные мысли исчезали, стоило лишь взглянуть на стол, уставленный всевозможными яствами, где каждое блюдо было отлито из чистого золота и украшено россыпями крупных блестящих каменьев. Вазы с фруктами и вовсе были вершиной роскоши и выглядели как маленькие фонтаны (из них даже била вода).
Верховный зарас молчаливо ждал, пока Император, тщательно разглядывая сервировку, медленно пройдет на свое место во главе стола.
– Ты очень богат, друг мой, – сообщил Правитель Амонису, после того как устроился в специально изготовленном для него кресле с высоченной спинкой.
Место по левую руку от Императора по его желанию занял Амонис, с правой стороны от Великого правителя разместились его царственная супруга и сыновья.
– Это всего лишь дань традиции, – скромно опустив глаза, произнес Верховный зарас.
Император хитровато улыбнулся новому родственнику и поднял бокал, таким образом разрешая всем присутствующим приступить к пиру.
Во время обеда Верховный зарас молчал, наблюдая за гостями и слушая их пустые, формальные разговоры.
Император, полностью сосредоточившись на еде, слушал шутки Алексио, многие из которых были невпопад, но это не мешало свите смеяться над каждой репликой, словно они наблюдали за величайшим комиком в Галактике.
Динайри сидела скромно потупив взор неподалеку от наследника престола, который между шутками без тени стеснения разглядывал будущую жену, а особенно вырез ее платья, подчеркивающий высоко поднятую грудь.
Брат был доволен впечатлением, которое его сестра производила на будущего супруга. Реакция Алексио показывала Амонису, что он сделал все правильно, что значительно упрощало стоящую перед Верховным зарасом задачу. Вопрос был лишь в том, как долго он сможет использовать прелести сестры для манипулирования принцем или, по крайней мере, для усыпления его бдительности.